Мы не прощались навсегда. Если наши чувства настоящие, то никуда не денутся, а только переродятся во что-то новое и сильное. Тогда я еще верила в это.
Джорджио Аридо, русский по матери и итальянец по отцу, сегодня проснулся в отличном настроении. Ему снова приснилась она, такая искренняя и счастливая, посреди поля ромашек в белых воздушных юбочках. Именно их он и заказал ей доставить. Огромный букет, перевязанный непременно зеленой атласной лентой. Мужчина был убежден, что живым цветам, как и этой девушке, не требуется искусственная упаковка, отвлекающая внимание.
Вот уже несколько месяцев она получала от него букеты без каких-либо глупых карточек с признаниями и намеками. Нет. Он не хотел оставлять никаких опознавательных знаков. Все, что ему было нужно, чтоб она улыбнулась, в очередной раз встречая в дверях курьера, и мечтательно прикрыла свои редкой красоты глаза, вдыхая цветочный аромат. Однажды, наблюдая за ней тайком, он уже не мог отказать себе в такой маленькой радости.
Оформив заказ, Джорджио выглянул в окно своей квартиры на втором этаже. Он любил этот старинный дом с толстыми стенами, высокими потолками и просторными, наполненными светом комнатами. Любил эту улицу и семейный ресторанчик внизу, куда часто заходил на завтрак. Отсюда уже виднелись величественные пики Миланского собора, но чудесным образом редко заглядывали толпы галдящих туристов.
Пару часов, наслаждаясь тишиной, мужчина проработал над новым проектом. Со дня на день должно было прийти оборудование для усиления охранной системы художественной галереи, где намечалась крупная выставка именитых художников и прибытие многомиллионных полотен. Джорджио любил свое дело и, закрыв ноутбук, удовлетворенно улыбнулся.
Взглянув на часы, мужчина вспомнил, что до полудня обещал заглянуть к достопочтенной синьоре Мартине. Хитрая пенсионерка не уставала виртуозно придумывать предлоги, чтоб заманить в свою пекарню молодого обеспеченного холостяка. В этот раз у нее в очередной раз вышла из строя камера наружного наблюдения.
— Доброго дня, синьор Аридо! — едва дверь открылась, наполнив магазинчик пекарни перезвоном колокольчиков, как радушная грузная женщин, с неожиданной легкостью и плавностью движений, вынырнула из-за стойки и, маневрируя между столами, приблизилась к мужчине. — Да хранит вас святая дева Мария! И ваши золотые руки!
Ее внучка Фредерика, напоминающая румяный пирожок, не хуже тех, что лежали на прилавках, явно засиделась в старых девах и всякий раз заливалась румянцем в присутствии мужчины. Однажды синьора Мартина даже «случайно» заперла их двоих в кладовке. Но, кроме обморока своей внучки, а та знатно перенервничала в тесном закрытом пространстве, ничего не добилась. Для Джорджио эта ситуация тоже не была приятной, так как никаких видов на Фредерику он не имел. Но даже после этого, отказать в помощи двум одиноким женщинам, ничего не смыслящим в электронике, ему не позволяла совесть. Это Италия. А здесь даже соседи живут одной большой дружной семьей.