Мариата подумала, что ее странствие закончится точно так же, и велела себе быть мужественной. Это только начало пути, всего несколько жалких часов. Впереди ее ждет не одна неделя трудного перехода. Сумеет ли она остаться в живых к концу путешествия по пустыне, которая уже становилась куда более суровой и враждебной, чем те неприветливые каменистые земли, по которым они до сих пор ехали. Не безумие ли думать, что ей удастся выдержать подобное тяжелое странствие? Не самонадеянно ли было пускаться в столь опасный путь? Они едва только отправились, а ее уже охватили сомнения. Мариата притронулась к амулету, чтобы отогнать невеселые думы. В это время они достигли вершины скалистого подъема, и вдали показались зеленые пальмы Тахани.

Стреноженные верблюды методично объедали растительность под ногами, Атизи, сын Байе, сидел на скале и дежурил, опасаясь появления разбойников или случайных воинских подразделений, а Мариата дремала в тени деревьев оазиса. Ей снилось, что она снова в Адаге. Ритмичный шелест пальмовых листьев, колеблемых ветром над ней, чудесным образом преображался в отдаленный бой барабанов и пение свадебных песен. Мариата лежала не на твердой земле, завернутая в вонючую попону из верблюжьей шерсти, но на мягкой кровати в своем шатре, предназначенном для невесты, благоухающем благовониями, курящимися в специальной плошке. Она оказалась в крепких объятиях супруга, вдыхала теплый и живой аромат его тела, тесно прижавшегося к ней под пологом, украшенным рядами геометрических символов, обозначающих верблюдов, которые так красиво смотрятся на золотистом фоне. При огоньке свечи Мариата через лоснящееся плечо Амастана глядела на то, как цветы, изящно вышитые по краям одеяла, превращались в прекрасные звезды. Так выглядела мозаика, которую она видела в мечети города Таманрассета. Мариата улыбалась. Может ли человек быть настолько счастлив? Нет, это невозможно. Теперь они муж и жена, и никто на свете не может их разлучить. Они — единая плоть, мужчина и женщина, соединенные в одно целое. Они одинаково смотрят на мир, слышат его, и сердца их бьются в одном ритме. Они всегда будут вместе, вырастят не меньше дюжины детей. От них пойдет новая династия. Они назовут ее в честь Тин-Хинан и со своими стадами и верблюдами станут всю оставшуюся жизнь ходить соляным путем от одного плодородного оазиса к другому, свободные, никому не подвластные, будут жить на этой земле легко и весело, в полном согласии с обитающими здесь духами. Тепло окутало ее, затуманило мысли. Совершенно счастливая, она качалась в этом коконе, уже не вполне воспринимая отдаленный барабанный бой, мерное дыхание Амастана, шевеление его поднимающейся и опадающей груди, прижавшейся к ней.