– Мне новые платья не по карману, – тихо сказала я. – Сама знаешь, сколько мне оставил муж. У меня только маленькая пенсия и то, что отец дает.

– Он заплатит, – уверенно кивнула сестра. – Посмотри в моих сундуках, там есть мое старое платье алого бархата и еще одно, где лиф расшит серебром. Можешь их себе переделать.

Я медленно пошла в ее спальню, подняла тяжелую крышку одного из бесчисленных сундуков с одеждой.

Она помахала швее:

– Пусть миссис Клавли распорет и перешьет на тебя. По самому последнему фасону. Пусть французский двор знает: мы тоже разбираемся в моде. Не желаю у моих придворных дам этой испанской безвкусицы.

Я стояла и ждала, пока женщины не снимут с меня мерку.

Анна оглянулась, резко крикнула:

– Вы все, ступайте! Пусть только миссис Клавли и миссис Симптер останутся.

Подождала, пока остальные не выйдут из комнаты.

– Теперь все хуже и хуже. Мы даже вернулись раньше обычного. – Она почти шептала. – Просто невозможно никуда поехать. Везде одни неприятности.

– Неприятности?

– Люди кричат всякие грубости. В одной деревне парни принялись кидаться камнями. В меня. А король скакал рядом.

– Кидаться камнями в короля?

Она кивнула.

– А в другой городишко мы вообще не могли войти. Они разложили на главной площади костер и сожгли на нем мое изображение.

– А что король говорит?

– Сначала страшно разозлился, хотел послать туда солдат, пусть дадут урок этим грубиянам. Но их слишком много, вдруг начнут драться с солдатами? Что тогда делать?

Швея легонько меня подтолкнула. Я послушно повернулась, с трудом понимая, что делаю. Мы выросли в пору мира, царившего с начала правления Генриха, мне и в страшном сне не могло привидеться восстание англичан против своего короля.

– А что говорит дядюшка?

– Говорит, Бога надо благодарить – против нас только один герцог Суффолк. Когда в короля бросают камнями, когда его оскорбляют в собственном королевстве, до гражданской войны рукой подать.