– Анна! – в полном ужасе вскрикнула я.

– Позвать стражу и вышвырнуть тебя за ворота? – Лицо просто пылает гневом. – Я и на это способна.

Я упала на колени, пробормотала:

– Мой сын…

– Мой сын, – мстительно перебила она. – Скажу ему: «Твоя мать умерла. Теперь изволь называть матерью меня». Любовь, говоришь? Так распростись со всем на свете из-за любви. Надеюсь, будешь счастлива и довольна.

Больше сказать нечего. Я неуклюже встаю с колен, тяжелый живот мешает. Она смотрит на меня – ясно, скорее пнет ногой, чем протянет руку. Моя рука уже на ручке двери, мгновение я медлю: вдруг настроение переменится?

– Мой сын…

– Убирайся. Тебя для меня больше не существует. И не смей идти к королю, а то я ему скажу, какая ты шлюха.

Я вышла из комнаты, пошла к себе в спальню.

Мадж Шелтон переодевается перед зеркалом. Повернулась ко мне с веселой улыбкой на молоденьком личике. Увидела мое хмурое лицо, глаза широко раскрылись. Одного взгляда довольно, чтобы понять, какая между нами разница. Возраст, положение, место в семействе Говард. Она – молоденькая девчонка, все на продажу. Я – замужем уже дважды, двое детей в неполных двадцать семь, а теперь еще и семья выгнала. Ничего у меня нет, только муж с маленькой фермой. Был у меня шанс всего в жизни добиться, да я его упустила.

– Ты заболела?

– Хуже. Все пропало.

– Какая жалость. – Легкий тон беззаботной, самовлюбленной юности.

– Ничего! – Я слабо рассмеялась, потом сказала серьезно: – Я эту постель сама себе постелила.

Бросила на кровать дорожный плащ. Тут она заметила торчащий живот, в ужасе отпрянула.

– Да, да, я беременна. И замужем, если это ты хочешь узнать.

– А королева? – прошептала она, прекрасно зная, как и все при дворе, что моя сестрица ненавидит беременных женщин.

– Не слишком довольна.

– А кто твой муж?