– Уильям Стаффорд.

Огонек в глазах дал понять, что она давно знает, только молчала все это время.

– Я за тебя так рада. Он такой привлекательный и добрый… Мне всегда казалось, он тебе по нраву. Так все эти ночи…

– Да, – перебила я ее.

– А что теперь будет?

– Придется нам справляться самим, без помощи. Поедем в Рочфорд. Там у него маленькая ферма. Нам этого хватит.

– Маленькая ферма? – Мадж ушам своим не верила.

– Да. – Я вдруг почувствовала: мне все нипочем. – Почему бы и нет. Живут же люди не только во дворцах и замках. Под всякую музыку можно танцевать, не только под придворные лютни. Не придется дни и ночи напролет дожидаться короля и королевы. Я всю жизнь провела при дворе, молодость прошла напрасно. Жалко, конечно, придется жить в бедности, но о придворном житье не пожалею ни на минуту.

– А твои дети?

От этого вопроса вся моя наигранная радость улетучилась, как от удара в живот. Ноги подломились, я осела на пол, застыла, будто пытаясь удержать рвущееся из груди сердце.

– Да, дети, – прошептала я.

– Они останутся у королевы?

– Да. Ей нужен мой сын.

Что тут продолжать, только горечь изливать. Конечно, ей нужен мой, потому что своего нет. Она уже все у меня забрала, она всегда все отнимает, что только можно отнять. Мы – сестры и злейшие соперницы, ничто не может нас остановить – едим глазами чужую тарелку, вдруг там порция побольше. Анна хочет меня наказать за то, что я отказалась танцевать в ее тени. Сестра знает – это единственный штраф, который я не в силах заплатить.

– По крайней мере, от нее избавлюсь. И от семейного честолюбия.

– Избавишься, да. Но ради чего?

Мадж смотрит на меня широко открытыми глазами ничего не знающего о жизни несмышленыша.

Анна тут же объявила всем, что я уезжаю. Отец с матушкой отказались даже попрощаться со мной. Только Джордж пришел на конюшню поглядеть, как привязывают к повозке мои сундуки, как Уильям подсаживает меня в седло и вскакивает на своего коня.

– Пиши мне, – попросил Джордж, хмурый, расстроенный. – Сможешь держаться в седле, хватит сил на дорогу?