Мы послушно вошли в дом. Отец плотно закрыл дверь.

— Мы тут грузили книги, манускрипты и станок. Потом Дэниел собирался отправиться за тобой во дворец. Почему ты здесь?

— Я сбежала из дворца, — созналась я. — Не смогла дождаться вас. Я не знала, дойдет ли мое письмо, и решила этой ночью найти корабль и отплыть в Кале.

— Но почему? Что случилось? — спросил Дэниел.

— Здесь начали арестовывать людей. Их подозревают в заговоре против королевы, — сказала я. — Всем заправляет кардинал Поул. Я встречалась с ним у королевы, и с тех пор у меня не проходил страх. Если бы он стал доискиваться, откуда я или…

Я умолкла, поняв, что жизнь в Кале отличалась от лондонской, и некоторые вещи мне ему просто не объяснить.

— Так ты что, входила в заговор? — сурово глядя на меня, спросил Дэниел.

— Ни в коем случае.

Дэниел скептически смотрел на меня. Я покраснела.

— Но я знала тех, кто входил в заговор. Этого уже достаточно.

— Слава Богу, мы приехали вовремя, — сказал Дэниел. — Ты давно ела?

— Я не хочу есть. Давайте я лучше помогу вам с погрузкой.

— Хорошо, что ты сама пришла. А то я не знал, успеем ли. Наш корабль отплывает в час ночи.

Я молча включилась в работу. Лошади попались смирные. Они не перебирали ногами и не заставляли колеса повозки скрипеть. Пара ближайших домов пустовали. Остальным, похоже, не было до нас дела. Только в доме напротив открылось окошко, и незнакомая мне женщина спросила, что здесь происходит. Наш сосед ответил, что хозяин дома наконец-то нашел нанимателя, и теперь отсюда вывозят оставшийся хлам.

Мы работали почти до десяти часов вечера. К этому времени небо очистилось, и над нами повисла луна, залив улицу теплым желтоватым светом. Мы распрощались с соседом. Похоже, он искренне обрадовался, что мы уезжаем, и пожелал нам счастливого пути. Отец забрался в повозку, мы с Дэниелом уселись на козлы. Дэниел тронул поводья. Колеса скрипнули, и повозка покатилась по грязным булыжникам.

— Все как в тот раз, — усмехнулся Дэниел. — Надеюсь, сегодня ты не спрыгнешь на полдороге?

— Нет, — пообещала я и тоже улыбнулась.

— Больше никто здесь в тебе не нуждается? Или нынешнему двору не до шутов?

— Похоже, что так, — вздохнула я. — Во всяком случае, королеве я точно больше не нужна. Ей никто не нужен, кроме короля, но я очень сомневаюсь, что он сюда вернется. Принцессе Елизавете вообще не до меня. Ее обвинили в государственной измене. К счастью, она пользуется благосклонностью Филиппа. Возможно, ее и арестуют, но уж наверняка не казнят. Она настроена оставаться в живых и ждать своего часа.