«Я рада за тебя. Надеюсь, это дитя ты благополучно произведешь на свет. Впрочем, для женщины в твоем положении путешествие в Шотландию, а затем во Францию может представлять опасность».

«Я не стану думать об опасности – просто поеду, и все».

Кое-что оставалось непонятным для Джейн. Она не хотела спрашивать напрямую, но вопрос возник в ее мыслях, и Джейн не успела скрыть его.

«Я думала, токсикоз – так у нас называют тошноту – бывает только в первые месяцы беременности».

«Так и есть, насколько мне известно».

«Значит, ты всю дорогу была беременна?»

«Нет».

Уинифред ответила с легким стеснением, в то же время как бы подводя Джейн к разгадке.

«Не понимаю».

«А мне кажется, отлично понимаешь!»

Джейн мысленно нахмурилась – собственные слова показались путеводной нитью, с помощью которой она сопоставила факты и вычислила связи. Ее словно током ударило. «Он жаждал обладать телом Уинифред, – повторила Джейн. И добавила: – И тело Уинифред он…» Не нужен был ни ангельский хор, ни дневной свет, чтобы оформилась страшная догадка. Кислота подступила к горлу Уинифред, окатила краешки языка – а повинна в этом была Джейн, и только Джейн. Таким оказался вкус осознания: сначала шок, потом – легкий шум в голове. Дислокацию шума Джейн не могла определить, потому что он сопровождался усиленным сердцебиением Уинифред.

«Так это ребенок Джулиуса?» – выдохнула Джейн. Между ней и Уинифред словно натянулся телеграфный провод.

«Вне всякого сомнения», – отвечала Уинифред со спокойным достоинством.

Джейн издала невольный вздох, не нашедший отзыва у «хозяйки», которая полностью контролировала разговор.

«Ты уверена?» – упиралась Джейн, отлично зная, что Уинифред не станет лгать.

Уинифред все-таки ответила.

«Ты отдалась Джулиусу, когда я была слишком слаба, чтобы противостоять ему или тебе».

«Уинифред… я…»

Стыд, гнев, разочарование – все смешалось в Джейн.