Альбертас даже сел за фортепиано и наиграл старинную литовскую колыбельную, якобы повторяющую основные построения индусских песнопений. Тут же выяснилось, что популярные народные мелодии разных итальянских провинций, напетые весьма приблизительно Лаурой, а так же какие-то славянские и цыганские романсы, процитированные Остином, имеют много общего, что и подтверждало мысль доктора о неком едином вселенском первоисточнике творчества.

7

7

…Было уже поздно, когда Алиса выскользнула в сад и зябко поежилась – ночи стояли еще совсем холодные и тихие – где-то теплых гнездах отсиживались соловьи, концертирующие здесь с большой охотой с начала апреля. Ей хотелось взглянуть с террасы на спящий город, светящийся внизу морем мигающих огоньков. Приглядевшись, она обнаружила подсвеченные прожекторами громады соборов и движущийся по изгибам набережной яркий поток автомобильных фар.

– Ай да Лаура – молодец! Этак невзначай, ловким маневром, задержала-таки Остина при себе. Нельзя было не заметить его тревогу, ненадежно скрытую юмором и брошенное словно мимоходом: «мой отъезд, кажется, придется перенести». Конечно, теперь он должен оградить от опасности журналистку Серджио, сделавшую столь рискованный ход. Завтра все эти люди, там внизу, будут читать взрывную статью Лауры – восхищаться, ненавидеть, бояться.

А кто вспомнил бы о тебе, Алиса, если бы вчера брауновский «пежо» не подоспел вовремя? Немногие – ой, немногие…

Она вздрогнула от прошедшего вдруг о спине озноба и тут же почувствовала на плечах шелковистое тепло.

– Уж и не припомню, который раз за свою жизнь я накрываю женские плечи пиджаком – вот, оказывается, истинно мужское занятие – не стрельба, не скачки, не драки, – рядом с Алисой в угольной тени от мохнатой пихты стоял Остин.

– Ничего себе – пиджак! Даже в полной темноте и сильном опьянении я назвала бы эту вещь меховым манто, – погладила Алиса пушистый ворс. – Не стану спорить – одаривать несчетное множество женщин дорогими шубами – истинно мужское дело. Это, если я не ошибаюсь – норка?

– Соболь, Лиза, серебристый соболь, – мех северных королей. Но это не манто – а палантин. Мне подарили его охотники-эвенки, как «необходимую вещь для дома». Может быть, они предполагали, что я буду использовать его как одеяло или укрывать в старости подагрические колени. Считается, что эти шкурки имеют целебную силу. А может – предназначали подарок моей «хозяйке». Я им немного помог – а этот мех – самое дорогое, что они там в своих сибирских лесах имеют. Так что – носи на здоровье!

– Но у меня такое ощущение, что дар попал не по адресу. Или у тебя их много? – Алиса облокотилась на каменный парапет, напрасно всматриваясь в скрытое тенью лицо Остина.