– Самодеятельность, – протянул он, стянув один рукав. – Вопиющая!

Стянул другой и аккуратно пристроил пальто на спинку кресла.

– Рад приветствовать вас на боевом посту, Олег Павлович.

– Спасибо, Николай Иванович.

Вернулась Агния, которая бегала за Катериной. Сзади тащился Артобалевский, злой, как пёс.

– Ты зачем девочку прислал? – накинулся он на Илью Сергеевича. – Делать тебе нечего, заседания парткома устраивать!

– Я хотел тебе сказать, что знаю, кто пытался убить Матвея. А вот… Олег Павлович пожелал, чтобы я сделал публичное заявление.

– Иди ты, – сразу поверил Артобалевский, оживился и сел верхом на стул.

Приподнялся и потряс руку директора, который подъехал к нему мелким бесом, приговаривая, какая великая честь Дому творчества оказана, как важно, когда такие люди посещают глубинку, как хорошо, что Пётр Петрович выбрался к ним, и как велика его, директора, признательность.

– Хорошо, хорошо, спасибо, – пробормотал Артобалевский, слегка отстраняя директора. – Илья, чего ты хотел сообщить-то?

– Ванечка ударил Матвея по голове.

– Тот шкет телефонный?! За каким лешим?

– Матвей его узнал. Он убил Лилию Петровну, мать Лилечки, а Матвей это видел.

– Ох, ёлки-палки. Выходит, шкет маньяк, что ли?

– Петь, замолчи, – велела Катерина. – Но как же так? Он же собирался жениться на Лилечке, он сам всё время это повторял. И убил… её мать?

– Мать не допустила бы никакой свадьбы, – пояснил Илья. – Я думаю, что Ванечка действовал не один. Вероятней всего, в благословенном Нью-Йорке есть какая-то шайка, которая выискивает богатых дочек и подсовывает им смазливых кавалеров. Играется свадьба, и при известной ловкости можно сорвать неплохой куш.

– Почему вам это в голову пришло? – спросил директор. – На вид прелестная пара, интересы совершенно одинаковые! Говорят одинаково! С чего вы решили, что Ванечка – аферист?

Илья Сергеевич махнул рукой.

– Он говорил, что учился в Израиле, и раскладка на планшете у него на иврите. Он мне показал и даже написал «с добрым утром». Он так сказал. Но на иврите пишут справа налево, а не слева направо! Он говорил, что страстный коллекционер раритетных машин, но когда Николай Иванович сказал про «Победу» своего отца, да ещё и про послевоенный «Опель», не задал ни одного вопроса и вообще это пропустил мимо ушей. Он обожает дорогие очки и прекрасно в них разбирается, но когда Матвей отдал ему свои, чтобы сфотографироваться, Ваня стал говорить, чтоб Матвей выбросил их и купил другие. Эти слишком тяжёлые и старые.

– А что за очки-то? – подал голос Артобалевский.