– Но, – лукаво продолжил он, – наш Джеймс – крепкий орешек. Похоже, он всегда сравнивает этих несчастных с кем-то еще.

Пальцы Леоноры разжались, и она выронила бинт. Потом быстро перевязала Тома и сунула ему в руки бутылку виски.

– Ну хорошо, Казанова. Довольно с вас разговоров. Еще один глоточек – и давайте отдыхать до приезда доктора.

Она поднялась, чтобы уйти, забрав таз с красной водой и окровавленные бинты.

– Ладно, мамочка, – вяло ответил он. – Как скажете.

Прошло четыре часа, прежде чем Джеймс вернулся с доктором, крепким мужчиной невысокого роста с покрасневшими глазами. Леонора встретила их на веранде.

– Я Леонора Хэррингтон. Большое спасибо, что приехали.

– Доктор Мид, – представился тот. – Я знаю вашего мужа. – От его поношенного костюма пахнуло нафталином. – Где больной?

– На диване. Он спит.

Доктор вошел в дом, а Джеймс обернулся к ней:

– Как он, нормально?

– Думаю, да, – ответила она. – Потерял много крови, но, к счастью, рог не повредил внутренние органы. Некоторое время ему придется лежать.

Они сели на ступеньках веранды. Воздух был теплым и неподвижным. Джеймс прислонился к столбу крыльца.

– Спасибо, что помогла ему.

Она улыбнулась.

– Он хороший человек.

– Хороший. – Джеймс обернулся к двери. – Кстати, теперь мы должны вам новый диван.

– Диван меня не волнует. – Она опустила глаза. – Меня не волнует ни диван, ни зеркала, ни ковры, ни все остальное.

Джеймс внимательно смотрел на нее, и она буквально погрузилась в этот взгляд.

– Вы скакали почти два месяца, – заметила она, прислонившись к нагретому солнцем дереву перил. – Ты, должно быть, вымотался.