– Надеюсь, вы не такой вспыльчивый, как он, – пошутила Леонора.

Он засмеялся, но тут же снова скривился:

– Не надо…

– Простите.

Кровь уже не хлестала, а текла тоненькой струйкой, которая пропитывала каждый новый тампон. Теплой водой Леонора смыла кровь с его груди и рук, и вода в тазу стала ярко-красной.

– Том, вам нужно приподняться, чтобы я могла наложить повязку. Постараюсь сделать это как можно быстрее. Это позволит вам продержаться до приезда доктора. Возможно, у вас сломано несколько ребер, но вы еще хорошо отделались. Чуть выше, и рог задел бы желудок. Чуть ниже, и… – Она смущенно улыбнулась. – В общем, радуйтесь, что этого не произошло. Так что вы еще сможете продолжить род Шелби.

– Надо же! – ухмыльнулся он. – Такая судьба для меня была бы хуже смерти.

Она уложила его обратно на подушку – тугая повязка удерживала ребра и не позволяла им смещаться.

– А где вы всему этому научились? – спросил он. – Вы что, медсестра?

– Нет. Хотя мне хотелось ею стать. – Она снова поднесла к его губам бутылку с виски. – Я была волонтером в Красном Кресте в Штатах, когда началась война. Мне нравилось работать с солдатами, и я пыталась помогать медсестрам всем, чем могу.

– Мы с Джеймсом собирались пойти воевать. Но вместо нас ушли два моих старших брата. Повезло мерзавцам.

– Не говорите так, Том. Эта война ужасная! Люди говорят, что никогда еще не видели ничего подобного. – Взгляд Тома потемнел, и она поспешно добавила: – Конечно, вашим братьям, наверное, там легче, чем вам в данный момент.

Том усмехнулся:

– Они бы от души посмеялись, если бы увидели меня сейчас. Эти двое – отчаянно смелые ребята. Мне почти жаль этих турок.

– У вас двое братьев? – спросила она.

– И пятеро сестер.

– Восемь детей! Да ваша мама заслуживает медали!

– Заслуживает, – с гордостью подтвердил он. – Ей сейчас приходится кормить целую кучу голодных ртов. Даже не знаю, как она там одна справляется.

Леонора осторожно коснулась его повязки.

– Как насчет чая? Или, может быть, супа?