После ужина Леонора набрала для мальчишек полную ванну, благо после дождей воды в баке водонапорной башни было до краев. Забота об этой семье, пусть даже на короткое время, принесла ей ощущение счастья, напоминавшее дни, когда она работала в госпитале.

Мать завернула своих тщательно вымытых сыновей в теплые покрывала и впервые за все это время улыбнулась.

– Они славные ребята, – сказала она. – Хотя им досталось для их возраста, даже слишком. – Голос ее сорвался. – Почему я и ушла. Я не могла потерять их из-за лихорадки. – В глазах ее появились слезы. – Я просто не могла потерять и их тоже!

– А что же доктор с рудника? – удивилась Леонора. – Он разве не мог помочь?

– Мы ни разу не видели этого доктора. Мы вызывали его, как и все остальные, но он занимается только самой верхушкой. А мой муж был простым забойщиком. Десятников же заботит только то, что поступает из шахты, а не рабочие руки, которые это обеспечивают.

Леонора понимала, что женщина не догадывается, что рудник этот принадлежит им с мужем, и молила Бога, чтобы все так и осталось.

– Вода в ванне все еще теплая, и вы можете воспользоваться ею, пока ее не слили, – предложила она.

Усталость, похоже, окончательно взяла над женщиной верх.

– Это было бы здорово! – Она бросила на Леонору долгий испытующий взгляд. – Вы были добры к нам. Слишком добры. Я помоюсь и прикорну рядом с мальчиками. Не беспокойтесь о нас.

Леонору охватили угрызения совести: она почти ничего не сделала для этой женщины. Напротив, возможно, что это Алекс сделал ее вдовой.

На следующее утро трое гостей встали очень рано, как и обещали, и позавтракали яичницей с беконом и хлебом. Благодаря отдыху и хорошей еде в глазах мальчишек появился живой блеск. «Только как долго он сохранится?» – с грустью подумала Леонора.

На улице их ждала запряженная подвода. Она попросила Джеймса положить в нее фураж для лошади, одеяла и фляги с водой. Леонора сделала набег на свою кладовую и выгребла оттуда столько еды, сколько смогла. На самое дно корзинки она положила несколько купюр, затолкав деньги как можно глубже, чтобы женщина смогла найти их только тогда, когда они отъедут уже слишком далеко, чтобы возвращаться.

Когда женщина увидела запряженную подводу, то лишилась дара речи; потрясение не было бы бóльшим, даже если бы это была золотая карета. Она попыталась было отказаться, замотав головой, но Леонора сразу пресекла ее попытки:

– Этой подводой не пользовались годами, и мы уже собирались разобрать ее на дрова. Да и лошади этой, боюсь, недолго осталось, – солгала она. – Вряд ли вам удастся добраться на ней до Даггар-Хиллс. Так что вы сделаете нам одолжение, если возьмете ее.