Беременная женщина приблизилась к ней, высокая и черная как ночь. Голова ее заслонила солнце. Она взяла руки Леоноры и прижала их к своему больному животу. По щекам Леоноры побежали слезы, но уже не от горя. Под ее пальцами пульсировала жизнь – неукротимо, горячо, мощно. В ней не было зависти. Это было подарком, подарком от этой женщины – она позволила чуду зарождающейся жизни проникнуть к ней в вены и восполнить то, что было потеряно.
– Спасибо, – прошептала Леонора.
Женщина кивнула и почти беззвучно произнесла одно слово… одно-единственное.
И Леонора впитала в себя это слово, чувствуя, как от его звучания содрогается все тело.
Через четыре дня поздно вечером раздался громкий стук в переднюю дверь. Леонора села на кровати. Стук становился все громче и настойчивее. Алекс застонал спросонья, а потом умолк и прислушался. Вскочив с постели, он выхватил из кармана брюк револьвер.
– Оставайся здесь! – скомандовал он.
Но Леонора пренебрегла распоряжением и последовала за ним. Теперь уже от грохота сотрясался весь дом. Алекс выглянул в окно.
– Какого черта!
В ярости распахнув настежь дверь, он с порога заорал на стоявшего перед ним аборигена с выпученными от страха глазами:
– Что это все значит?
Но мужчина, игнорируя Алекса, вытянул шею, глядя через его плечо на Леонору.
– Ребенок! – пронзительно крикнул он. – Ребенок не выходит!
Алекс обернулся к жене:
– Я же сказал тебе оставаться наверху!
– Что происходит? – Леонора отодвинула Алекса и прошла к человеку на крыльце. – Какой ребенок?
Алекс злобно зарычал и схватил мужчину за грудки:
– Немедленно убирайся отсюда!