– Откуда мне знать?! Она пришла, хромая и несчастная, в своем разодранном платье, напилась, расплакалась, рассказала, что к ней приставал какой-то тип, – понял все совершенно иначе работник клуба. – Вашей девушке нужна помощь. Мне кажется, у нее серьезная психологическая травма, – поделился еще одними своими мыслями бармен.

Бармен говорил, а Келла считал удары сердца. Он вдруг резко осознал, что кто-то причинил Нинке вред. И хотя она и была Королевой стерв, но все же оставалась девушкой – слабой, беззащитной, хрупкой.

Он никогда не бил женщин и не принуждал ни к чему. Не хочет – не надо. Не нравится – ее проблемы.

Но так думали не все.

И тот, кто приставал к Журавлю, считал, что вседозволенность – его конек.

Глаза застелила мутная пелена, в висках стучал отбойный молоток, в душе бушевала гроза, и молнии били наотмашь прямо в сердце.

– Ты в порядке? – озадаченно спросил Рэн, видя, что друг сжимает кулаки.

– Я его убью, – вдруг сказал тот.

– Кого?

– Того, кто к ней приставал.

– Не надо, – запротестовал гитарист. – Я хочу всемирной славы, а если ты кого-нибудь убьешь, тебя посадят и НК развалится. И вообще, чувак, очнись, это же твоя Демоница.

– Ключевое слово – моя, – обронил Келла и взвалил Ниночку на плечо. – Уходим.

Вот так он и вышел на улицу с Журавлем на руках, испытывая острое чувство дежавю.

Ночь, клуб за спиной, бесчувственная блондинка на руках… Только тогда было весело, а сейчас он был растерян и зол. Так зол, что виски горели.

Зол на этого ублюдка, которого был готов разорвать руками, на Демоницу, которая позволила так обойтись с собой, а потом просто напилась, на самого себя. Да какого черта он вообще беспокоится о ней?!

Но какой бы стервой ни была Журавль, никто не имел права так с ней поступать.

– И что теперь? – осведомился Рэн, который шел следом за другом, держа в руках туфли Журавля и что-то весело насвистывая. Кажется, ситуация его порядком забавляла. И праведного гнева друга он не разделял. – Пойдем искать хулителя чести госпожи? Я буду его держать, а ты чистить ему рыло. Пардон, дружище, – хмыкнул он и был послан в дальнее пешее путешествие.

Синеволосый был так разгневан, что Рэн даже не стал говорить ему пару заранее подготовленных колкостей.

– Подгони тачку ко входу, – велел ему Келла.

– Да, босс, конечно, босс, ваш покорный слуга все сделает, – отвесил шутливый поклон другу темноволосый парень. Если Келла был в капюшоне, то Рэн – в кепке и в очках, не солнцезащитных, а обычных, с массивной темной оправой, но без диоптрий. О том, чтобы их не узнали, приходилось думать постоянно.