В отличие от подруги, своим родственникам я сказала прямо, что еду на концерт, но если вдруг поездкой станут интересоваться Нинкины родители, то я – на конференции вместе с ней. Томас обрадовался – он всегда был за любой кипиш, кроме голодовки. Леша сказал, что делать мне нечего и что лучше бы я поехала в Германию. А вот Нелька откровенно завидовала – очень уж хотела тоже попасть на концерт знаменитой группы.

«Тебе все, – ныла она вечерами, – и няшный парень-музыкант, и концерт крутой! А мне что?! Мне только в школу ходить и к экзаменам готовиться!»

В результате сестрица стала требовать с меня автограф «Лордов». На мои вполне логичные доводы: «Где я их возьму?!» она не обращала внимания и заставила дать обещание, что я привезу ей какие-нибудь сувениры с концерта.

В аэропорт мы прибыли поздним вечером, на машине племянника Нинкиного крестного – Матвея, что было, так сказать, частью плана умной подруги, поскольку в столицу дядя Витя отпустил дочь лишь с условием, что ее будет сопровождать либо он лично, либо тот, кому можно доверять. А так как Виктор Андреевич доверял крайне ограниченному кругу лиц, то выбирать Ниночке особо не приходилось. На счастье, среди тех, кому доверяет ее папа, оказался Матвей, о котором она мне уже рассказывала. Как мне вообще показалось, дядя Витя, наверное, был бы не прочь, если бы этот самый Матвей со временем стал спутником жизни его драгоценной дочурки, но об этом я предпочитала молчать, ибо Нинка и Матвей друг друга не слишком-то и любили – видимо, из-за той самой летней размолвки. Наверное, этот Матвей не мог забыть разбитых стекол своего автомобиля и нагоняя от дяди, которому злопамятная Журавль пожаловалась, что, дескать, Матвей к ней приставал.

А Нинка… Она вообще никого не прощала.

– Что так медленно тащимся? – спросила недовольно подруга у молчавшего Матвея, сидящего за рулем.

– Зачем я согласится поехать с тобой? Чувствую себя идиотом, – отозвался тот.

– Хорошо, когда чувствуешь свое настоящее «я», – согласно закивала подруга. – Езжай быстрее, идиот.

Матвей с усмешкой глянул на нее через зеркало заднего вида и еще немного сбавил скорость, за что получил по русоволосой макушке от скорой на расправу Ниночки.

– Осатанел, козлоухий? – осведомилась она.

– Журавль, если ты еще раз распустишь руки, я тебя высажу, – пригрозил Матвей.

– Попытайся, крошка. Или дядя Саша услышит еще одну дивную историю о том, как его племянничек пристает к невинной девушке, – усмехнулась Нинка.

– Нин, хватит, – тронула я ее за плечо – мы сидели рядом на заднем сиденье. Она лишь отмахнулась от меня.