Машина резко затормозила и съехала на обочину, что Журавль явно не могла не оценить – опаздывать на регистрацию она не собиралась.

– Если ты еще раз наплетешь моему дяде подобное, – злым голосом сказал Матвей, убрав руки с руля, – я воплощу это в жизнь. Запомни.

Девушка в ответ только обидно расхохоталась.

– А сможешь, Мотечка? – осведомилась она. – Иди сюда и попробуй. А после найдешь в животике дырочку. Или даже две.

– Знаешь, Журавль?.. – резко обернулся на нее водитель.

Матвея можно было назвать красивым – довольно приятные правильные черты лица, русые волосы, светлые глаза, внушительная фигура человека, часто бывающего в спортивном зале и не пропускающего тренировки, к тому же и одевался он вполне со вкусом, неброско, однако сейчас Нинка его разозлила, и лицо его даже побледнело от гнева, исказилось.

– Твой язык не доведет тебя до добра. И если я попробую, поверь, ты и пальчиком пошевелить не сможешь.

– Скорее, ты, – не испугалась девушка, как ни в чем не бывало собирая длинные светлые волосы в хвост. – Ведь трупы не шевелятся.

– Ребят, мы в аэропорт опоздаем, – вмешалась я, боясь, что сейчас они не на шутку разругаются. – Может быть, поедем?

– Извини, – тихо сказал Матвей, явно обращаясь ко мне, а не к Нинке, и отвернулся, заведя машину.

До конца пути он молчал, не реагируя на шуточки Журавля, которой вскоре это надоело, и она уставилась в телефон. В аэропорте мы оказались спустя минут десять. Из машины я выходила с небольшой спортивной сумкой, а вот Нинка – с огроменным чемоданом на колесиках, где, наверное, вместился бы весь мой гардероб. Чемодан подруга, наглости которой было не занимать, тотчас пихнула Матвею с царственным видом.

– Сама тащи, милая, – обворожительно улыбнулся он ей, явно не забыв ссору в машине.

– Джентльмен, – поцокала рядом проходящая тетка, видимо, из встречающих, и одарила Матвея красноречивым взглядом. Однако Нинке самой тащить чемодан не пришлось – нашелся доброволец, который решил помочь милой девушке с беззащитной, на первый взгляд, улыбкой. От добровольца Журавль избавилась около стойки регистрации, дав ему вместо своего номера телефона чей-то чужой.

В этот раз аэропорт казался другим: менее шумным, менее людным, менее величественным, хотя атмосфера общей нервозности, суеты и предвкушения чего-то нового, неизведанного осталась прежней и поглотила меня с головой. Я давно не летала на самолетах, и мне было немного страшно пересекать на железной птице воздушные океаны в течение нескольких часов, и только тот факт, что в Москве я увижусь с Антоном, который пообещал ради меня сбежать из студии на день, окрылял.