– Джаспер тоже в темнице, – ответил Арчи, – на английской стороне. Вилли мы для порядка посадили в шотландскую часть замка. Когда все закончится, не хочу, чтобы меня обвинили в нарушении приграничных законов.

– И что ты собираешься делать? – спросила дочь.

Арчи вздохнул.

– Налей нам немного вина, коль скоро все равно там сидишь, – хмуро произнес он.

Отец махнул в сторону глиняного кувшина на столе. Рядом высились деревянные плошки.

– И себе налей. Оно уже разведено водой. Ты никогда пить не умела.

Тамсина рассердилась еще пуще, однако, налив вина, передала плошку отцу. Рабби и Кутберт тоже взяли по плошке, а вот себе вина девушка наливать не стала.

– И что будет с Уильямом? – нетерпеливо спросила она у отца.

Арчи нахмурился, глядя в огонь.

– Я ошибался, когда доверился этому парню, – молвил он. – Я редко ошибаюсь в людях. Мне он был когда-то по душе, и я решил, что он – достойный сын своего отца. Ты с самого начала его раскусила, девочка моя.

Отпив вина, Арчи сокрушенно покачал головой.

– Я его раскусила? – удивилась Тамсина.

– Он из тех, кто легко предает. Ты с самого начала об этом догадалась и сказала мне. Теперь у меня есть все необходимые доказательства. Он и Джаспер Масгрейв вовлечены в один чудовищный заговор.

Девушка ахнула. Силы словно покинули ее. Показалось даже, что она вот-вот упадет. Тамсина уже несколько дней не вспоминала о Масгрейве и его странных отношениях с Уильямом. Все ее мысли были заняты зарождающимся чувством к Уильяму и общением с его семьей. Поскольку ее отец всегда благосклонно относился к Уильяму Скотту, слишком уж легкомысленно она доверилась ему. Какой же дурой она была!

– Чудовищный заговор? – недоверчиво переспросила Тамсина.

– Мерзкий, – буркнул Арчи. – Впрочем, теперь это не важно. Сейчас они сидят в темнице. Пусть там и остаются. Потом я прикажу их повесить… быть может…

– Повесить? – ахнула Тамсина.

Она вскочила с лавки. Ее колени дрожали.

– Или предоставлю эту честь Тайному совету… Посмотрим… – хмыкнул Арчи. – Джаспер не знает, что он сидит в моем подземелье.

Отец криво усмехнулся и скосил взгляд на Рабби и Кутберта. Те также усмехнулись ему в ответ.