– Прости. – Допрос продолжается. – Значит, ты переспала с ним. И вы годами тайно встречались…

– Какими еще годами? – возмущаюсь я.

– Но уже после моего показа? – не унимается Саммер.

– Да, примерно с того времени.

– Тебе он нравится? Погоди, зачем я об этом спрашиваю? Конечно, нравится. – Ее голос с каждой секундой звучит все возбужденнее. – Кстати, я думаю, это здорово. В смысле, он безумно красив – я могла бы смотреть на него часами.

Я едва сдерживаю смех.

– Рада, что ты одобряешь.

Но тут ее тон становится серьезным.

– Ну, так оно и есть, знаешь. Я и правда одобряю.

– Ты единственная.

– Они скоро перебесятся.

Мы болтаем еще пару минут, а когда заканчиваем, мой желудок снова начинает урчать, и я решаю, что пора взять себя в руки и спуститься вниз. Я же не могу избегать отца вечно. К тому же я уже умираю от голода.

Отец точно слышит, как я спускаюсь по ступенькам, потому что они безбожно скрипят, но не оборачивается, когда я подхожу к двери в гостиную. Он смотрит «ХокиНет», и так как вчера канал вел прямую трансляцию матча, сейчас они показывают самые яркие моменты игры, а Кип Хаскинс и Тревор Трент даже обсуждают ее в своем шоу.

Вернее, спорят о ней.

– Среди профессионалов драки случаются постоянно, – ворчит Кип. – Не понимаю, почему НССА занимает такую жесткую позицию.

– Потому что они все еще дети, – замечает Тревор.

– Ты шутишь? Кто-то из этих ребят даже старше, чем некоторые игроки НХЛ! – возражает ему Кип. – В активном составе Торонто есть восемнадцатилетний парень. В Миннесоте играют двое девятнадцатилетних. Эти парни находятся в обстановке насилия, и ставки здесь очень высоки. Но они же как-то справляются с этим. А ты хочешь сказать, что ученики колледжа в возрасте 21–22 лет слишком чувствительные, чтобы помахать кулаками…

Папа, заметив меня, ставит видео на паузу.