– Привет, – говорю я.

Он что-то ворчит. То ли «привет», то ли «убирайся с глаз моих».

– Мы можем поговорить?

Снова ворчание.

Подавив вздох, я вхожу в комнату и сажусь на противоположный край дивана. Отец настороженно наблюдает за мной, но не говорит ни слова: явно ждет, что я начну первая. Что ж, ладно.

– Прости, что не рассказала тебе о том, что встречалась с Джейком Коннелли. – Я смущенно пожимаю плечами. – Если от этого тебе полегчает, об этом никто не знал.

На его подбородке начинает дергаться нерв.

– Кроме, кажется, Дэрила Педерсена.

– Он просто как-то раз увидел нас вместе в Гарварде.

От злости папины черты заостряются.

– Ты общалась с Педерсеном?

– Да. В смысле, не совсем. Мы разговаривали, но это было лишь один раз.

Папа молчит. В воздухе повисает напряжение. Я больше не могу понять по выражению его лица, что он думает.

– Я хочу, чтобы ты держалась подальше от этого человека, – наконец выдает он.

– Пап…

– Я серьезно, Бренна! – Он повышает голос, и теперь его эмоции легко прочитать: горечь, черствость, осуждение. Ничего нового. – Дэрил Педерсен – эгоистичный мудак. Раньше он грязно играл, теперь воспитывает такую же игру в своей команде. У него нет чести ни на льду, ни за его пределами. Держись от него подальше.

Закипая, я качаю головой.

– Папа, мне плевать на твою идиотскую вражду с тренером Педерсеном, ясно? Мне. Плевать. Это не имеет ко мне никакого отношения, и если ты переживаешь, что я буду встречаться с ним в свободное время, то уверяю тебя, этого никогда не случится. Да и зачем оно мне? А что касается Джейка…

– От него тоже держись подальше, – рычит отец.

– Может, хватит? – Я медленно выдыхаю. – Джейк хороший парень. Что плохого в том, если я буду видеться с ним?