Арес Туман – 21 марта, 1918

Туман – 21 марта, 1918

Тяжелые орудия не остывали часами. Гаубицы и полевые орудия искали Джеймса.

Оставалось только ждать. Вокруг не было более – или менее – безопасных мест.

Свозь дым, грязь и смятение солнца почти не было видно, пока примерно в семь утра не наступило временное затишье. Орудия прекратили обстрел. Небо прояснилось, но на землю опустился туман. Холодный, влажный и тяжелый, он повис над траншеями. Джеймс даже не мог разглядеть Фрэнка Мэйсона, который сидел в ярде или двух от него.

После продолжительного грохота артиллерии, тишина оглушала. Туман приглушал все звуки. Воздух стал таким влажным, что Джеймсу начало казаться, будто он медленно тонет.

Послышались низкие голоса. Крики «Медик!» и «Носилки!» прорезались сквозь густой туман и затихали, так и не достигнув тех, кто мог бы помочь.

– Мэйсон, – прошептал Джеймс.

Мэйсон оказался совсем рядом.

– Тихо, – прошипел он. – Они идут.

Джеймс смахнул холодную росу со своей винтовки и прикрутил штык.

Где-то внизу прогремела граната. Чад и Билли. Они пошли в ту сторону. В порядке ли они? Его пульс участился. Как ему предупредить друзей об опасности и не навлечь беду на всех них?

Они тихо спрыгнули в траншеи. Как кубик льда, брошенный в напиток. Призрачные фигуры в сером, напичканные гранатами, винтовками и патронами. Их шлемы были раскрашены в камуфляжный цвет.

Штурмовики. Элитные солдаты, вооруженные до зубов. Они не брали пленных. Только убивали.

Их было двое. Джеймс видел их, но они не заметили его. Они то появлялись в поле зрения, то исчезали в тумане, держа револьверы наготове.

Джеймс поднял винтовку. Они были всего в нескольких ярдах.

Кто-то двинулся с места. Они повернулись. Это оказался Мэйсон, который не видел штурмовиков.

Джеймс нажал на курок.

Один немец упал.