Гефест смотрит в сторону. Он не знает, стоит ли ему расхохотаться или разбить окно.

– Так значит, на самом деле судили меня, – медленно говорит он. – За то, что я неспособен любить.

– Нет, тупая ты задница, – кричит она. – Ты обвиняешься в способности любить. И быть любимым. Если бы ты только посмотрел на меня. Если бы ты попытался узнать меня получше.

Бог огня разминает пальцы. Ничто не имеет смысла. Это все странный сон.

– Должно быть, ты и понятия не имеешь, как долго я смотрю на тебя, богиня, – говорит он своей жене. – И говорю себе, что смогу остановиться в любой момент.

Она поднимается на ноги. Богиня в гневе, и люстры начинают дрожать.

– Если ты так пристально смотришь, то почему ничего не видишь? Ты бы мог узнать меня, если бы попытался. Я бы любила тебя, если бы ты позволил.

Даже Посейдон, Землекрушитель, не смог бы заставить Гефеста чувствовать себя более неустойчивым.

В зеркало за спиной Афродиты он видит свою лысеющую голову, щетинистую бороду, изогнутую спину. Его искривленные руки, опаленные и израненные вечностью в его вулканической кузнице.

– Тебе будет легче, – спрашивает она, – если бы я приняла другой облик? Что-то более… эм, усредненное.

Гефест сглатывает.

– Все в порядке, – быстро говорит он. – Мы должны учиться быть вместе, оставаясь самими собой.

Афродита фыркает. Она закрывает лицо рукой и хихикает.

Гефест тоже начинает смеяться.

Смех угасает. После всего произошедшего бедный Гефест совсем растерян. Стоя перед своей женой, он ощущает смущение. Брак был проще, когда его единственным планом было «поймать ее в сеть».

– Так это все – твоих рук дело.

– Ты и сам сказал, – замечает она. – Я хороша в своей работе.

Он качает головой.

– Я до сих пор не понимаю, как то, что я поймал вас двоих, может…

– Мне нужно было показать вам, что такое любовь, – говорит богиня. – По вашей реакции я хотела понять: у кого мозг золотой рыбки, а у кого любящее сердце.