– Нет, я хочу вступить в настоящий брак, в котором смогу разделить с избранницей все горести и радости жизни, а также удовлетворить свою «животную страсть». – Он усмехнулся, подняв брови. Пен засмеялась. – Думаю, это намного расчетливее, согласись.

Она почувствовала, как ее сопротивление начало таять. Противиться Гарри, когда он так улыбался и был обернут одним полотенцем, непросто. Его голая грудь сильно путала ее мысли.

Гарри явно почувствовал, что Пен в нерешительности, и принялся ее уговаривать.

– Пен, ты нужна мне. Ты всегда была моим компасом, моей Полярной звездой, даже когда ты была здесь, а я – в Европе. Ты знаешь меня как Гарри и не дашь мне потеряться как графу Дэрроу.

– Ну… Это правда.

– Моя мать и Летиция считают, что мы можем пожениться.

– Да, но…

Вот если бы поддержка их союза матерью и невесткой Гарри помогли Пен противостоять высшему обществу…

«Я же сказала Гарриет, что плевала на высшее общество».

– A о леди Сьюзен не волнуйся. Она на задворках света и, если она мне не соврала, скоро отправится еще дальше – в глушь Нортумберленда. – Гарри пожал плечами. – Прости, что об этом говорю, но от ее отсутствия многие будут в восторге.

Пен без малейших колебаний признала, что она уже в восторге.

– Ты знаешь, в Литтл-Падлдон я поехал еще потому, что хотел избавится от нее, – улыбнулся Гарри. Его пальцы играли с прядью ее волос. – За это мне следует по-настоящему благодарить герцога Грейнджера. Он очень хотел избавить меня от леди Сьюзен. Сказал, что перестанет со мной знаться, если я на ней женюсь.

– Правда? – нахмурилась Пен.

Очень трудно соображать, когда Гарри так ее трогает. Надо от него отойти, но не хотелось.

– Но это не значит, что герцог предпочтет меня в роли твоей жены.

– О, предпочтет! Ты же не болтаешь без умолку невесть о чем.

Пен вздохнула свободнее. Допустим, она может выйти за Гарри.

– Без умолку я могу говорить только о мушках и тле.

– Я его предупрежу, хотя он землевладелец и ему это покажется интересным.

– О сельском хозяйстве я тоже кое-что знаю.