Вскоре дыхание ее стало частым и прерывистым, как и у него, и лицо ее исказилось от экстаза. Не в силах более сдерживаться, она в нетерпении еще ускорила ритм. Брэндон стиснул ее бедра, проникая в нее на всю глубину, до предела обостряя собственное удовольствие и вознося ее на вершину наслаждения. Еще никогда она не была такой страстной, жарко дыша ему в лицо, до боли вцепившись в его плечи и отрешенно запрокидывая голову.

Мгновением позже она громко закричала, издав высокий пронзительный звук удовольствия. В жилах у него забурлило возбуждение, столь острое и ненасытное, какого он еще никогда не испытывал.

Отчаянно стремясь удовлетворить эту яростную потребность, которую она разожгла внутри него, Брэндон наконец-то излился в нее взрывной волной наслаждения.

А потом она обессиленно повалилась ему на грудь, и ее кожа была гладкой, горячей и влажной от пота. Обняв ее обеими руками, он лежал не шевелясь, оставаясь в ее скользком тепле, именно там, где он и хотел быть.

В конце концов их хриплое запаленное дыхание выровнялось, и его мысли устремились к той невероятной перемене, которую породила в нем Кейт. Оно было потрясающе приятным – это сладкое щемящее чувство, которое он испытывал к ней. Вне всякого сомнения, это была любовь. Она все-таки научила его этому искусству.

Она была нужна ему, он хотел ее и любил.

Удивительно, насколько глубоко она сумела проникнуть в его сердце. Хотя, если быть честным с самим собой, какая-то часть его натуры всегда видела в ней его единственную спутницу и родственную душу. Ему нужен был кто-то, кто был бы ему небезразличен. Кто-нибудь особый и незаменимый. Женщина, достаточно сильная, чтобы бросить ему вызов и заставить его проявить свои лучшие качества.

Ему нужна была Кейт, отныне и навсегда.

Поменяв положение, он повернулся на бок, так, чтобы они оказались лицом к лицу, глядя в глаза друг другу.

Любовь захлестнула его, когда он представил, что проведет с нею остаток жизни, и Брэндон знал, что и Кейт испытывает те же чувства. Она не пошевелилась, с нежностью глядя на него затуманенными от удовольствия глазами.

– Знаешь, а ведь я очень сильно люблю тебя, – прошептал он.

– Я начинаю верить тебе, – последовал ее ответ.

Вот уже во второй раз за сегодняшний день он был поражен мечтательной, какой-то головокружительной радостью, сквозящей в ее улыбке. И вдруг Брэндон понял, что эта улыбка свела его с ума с самой первой минуты их знакомства.

Хотя, конечно, имелось бесчисленное множество иных причин, по которым он влюбился в нее. Она воспламеняла его кровь; она заставляла его сгорать изнутри. Тем не менее именно ее несгибаемый дух, ее живость, бесстрашие и упорство окончательно покорили его.