Только сейчас, вполне осознав, какой участи все они едва избежали, Саманта обмякла в руках у Гэвина и уткнулась лицом ему в грудь.

– Ты нас спас! – восклицала она. – Спас меня!

И лишь теперь Саманта поняла, как боялась, что, узнав правду, он от нее откажется. Что спокойно отпустит ее с Бойдом – в тот ад, который Бойд для нее уготовил. Непослушными пальцами вцепилась она в его рабочую рубаху и припала к могучей груди. От него пахло зимой, лошадьми, мужской силой и властью. Пахло Шотландией. Даже сейчас, когда земля уходила у нее из-под ног, Гэвин оставался непоколебимым и надежным как скала.

Как дом.

– Я не мог отдать в руки этому человеку твоего ребенка, – ответил он.

«Твоего ребенка!» О боже, он стряхнул ее с себя… как стряхивают прилипшую грязь.

– Я сказал, что живым он из замка не выйдет – и сдержал слово. Это не имеет к тебе отношения.

Саманта молчала. Все слова, все объяснения, рвавшиеся с ее губ, показались вдруг нелепыми и совершенно бессмысленными. Гэвин потерял наследника – ребенка, которого считал своим наследником. А она, Саманта, потеряла его.

Не было извинений, не было оправданий тому, что она совершила. Но, боже правый, как ей хотелось найти оправдания! Хотелось достучаться до него, заставить понять, что отчаяние может каждого превратить в чудовище.

И ее тоже.

– Теперь я обязан вызвать полицию, чтобы тебя арестовали, – проговорил он все тем же безжизненным голосом и шагнул к ней. – И депортировали в Америку. Тебя разыскивают за убийство.

– Подожди! – Она отбежала назад, теперь их разделяло тело Бойда. – Я все объясню…

– У тебя были мои письма к Элисон Росс. И все бумаги. Что ты сделала – украла их у настоящей Элисон? – Глаза его сверкнули гневом. – Ты ее похитила? И что дальше – пытала ее, чтобы получить бумаги? Может быть, убила?

– Нет! Я никогда никому не причиняла зла! Только по необходимости! Беннет меня вынудил! – Она вскинула руку, словно пытаясь защититься от его подозрений, от невыносимой жестокости его взгляда.

– А кто тебя вынудил причинить зло мне? Всем нам?

Этот вопрос ударил ее в грудь словно пушечное ядро.

– Выслушай меня! – взмолилась Саманта.

– Хватит. Я по горло сыт твоей ложью. Рожать будешь в тюремной камере.

И он двинулся к ней. Дальше Саманта действовала инстинктивно – из отчаяния. Нагнувшись, схватила револьвер Бойда и прицелилась в человека, которого любила.

– Я сказала, выслушай меня! – пронзительно закричала она.