– Даже если и так, – Имоджен заглянула ему прямо в глаза: – Для нее это было чудовищное время. Вот так вдруг узнать, что твой муж и женщина, которой ты доверяла, строят шашни прямо у тебя под носом, в твоем же доме…

– Строят… шашни? – он снова поднял брови.

– Ты сам можешь догадаться, что означает это выражение, – сказала она. – Одним словом, думаю, будет ужасно, если она меня встретит.

– Не глупи, – настаивал на своем Оливер. – Она будет очень рада. Она иногда говорила о вас после вашего отъезда. Надеялась, что у вас – у тебя и твоей матери – все хорошо. Может быть, даже сожалела о том, что вы уехали.

– Совершенно логично и понятно, что она нас выгнала, – возразила Имоджен. – Если бы я обнаружила, что мой муж изменяет мне с прислугой прямо в моем доме, он бы получил в глаз в ту же секунду, я бы долго не раздумывала.

Оливер секунду обдумывал услышанное.

– Я понимаю, о чем ты говоришь, так мне кажется, – произнес он наконец. – Но между папой и мамой все было… не так. Не забывай: это была далеко не единственная интрижка.

– Мне все равно, – решительно сказала Имоджен. – Нельзя гадить там, где живешь.

– О, это выражение я знаю.

– Но это не я тебя научила.

– Ты все еще сердишься на свою маму, да?

– Да, – призналась Имоджен. – Если бы она не была такой глупой, мы могли бы остаться здесь, и она не встретила бы Кевина, и я не вынуждена была бы переехать в Бирмингем, а потом мне не надо было бы возвращаться домой, в Дублин, и вообще все было хорошо…

– То есть ты хочешь сказать, что сейчас, в данный момент, все не хорошо?

Они уже дошли почти до самого начала очереди.

– Только иногда, – ответила она с неожиданной улыбкой. – Только когда я забываю, что надо искать светлые стороны.

Когда они вернулись с купоном Оливера, оказалось, что к Бекки, Нелли и Рене присоединился Макс, который принес большую сумку-холодильник с пивом и прохладительными напитками.

– Попозже придет кое-кто из персонала больницы, – объяснил Макс. – Будем все время пополнять наши запасы.

– Отличная идея! – воскликнул Рене.

В течение следующего часа их компания пополнилась медсестрами, врачами и администраторами, а еще пришли Селин и Арт. Имоджен вдруг начала непринужденно болтать с людьми, которых никогда в жизни раньше не видела, пока австралийские девчонки узурпировали внимание Макса и Рене. Оливер оживленно беседовал с одной из медсестер с огненно-рыжими волосами, одетой в облегающий топ и коротенькие шорты, которая явно считала все исходящее из его уст невероятно остроумным, заливисто хохотала и то и дело доверительно касалась его руки.