– Я заноза?

– Черт, да я же спас вам жизнь! – повысил голос Джонсон.

– Я об этом не просила. Не надо было меня спасать.

– Неужто? То есть вы планировали сдохнуть на том складе, да? Хотели, чтобы ваш милый любовничек Гудман всадил в вас пулю, так? Уж простите, что нарушил ваши планы. Потому что выглядело все так, будто вы очень, очень хотите спастись!

– Да не был он моим любовником, – возмутилась Никки. – И да, я хотела жить. А кто не хочет в таких обстоятельствах? Но меня бесит одна мысль, что именно вы спасли мне жизнь! Я ненавижу вас! – выпалила она. – Вы старательно превращали мою жизнь в ад в течение долгого времени!

– Я? – опешил Джонсон. – С чего вы это взяли?

– Издеваетесь? – воскликнула Никки в недоумении. – Вы пытались повесить на меня убийства Трея и Лизы! Вы обвинили меня в смерти моего мужа!

– И что с того? Детектив должен быть подозрительным, и я вас подозревал! – фыркнул Джонсон. – Если несколько неприятных слов для вас означает «превратить жизнь в ад», то у вас явно слишком комфортная жизнь!

– У вас не было никаких оснований меня подозревать. – Никки развела руками. – Хваленый инстинкт ищейки, только и всего? Так вот, он вас здорово подвел, детектив!

– Допустим. Но теперь вы хорошо знаете, как ведут себя виновные люди, не так ли, доктор Робертс? Они бывают очень выдержанными и приятными. Они умеют втереться в доверие. Они кажутся невинными овечками. По-моему, вы, хваленый психотерапевт, плохо разбираетесь в людях, но себя за слепоту не вините, зато с удовольствием обвиняете меня.

Джонсон попал в цель, хотя Никки и не желала этого показать. На самом деле она ничуть не жалела, что все-таки пришла на встречу. Горечь, обида, злость, которые она испытывала к этому человеку, наконец имели возможность выхода. У нее была прекрасная возможность высказать обвинения детективу прямо в его толстое неприятное лицо.

– Да, я ошибалась, – с горечью сказала Никки. – И признаю свои ошибки. Но я сполна заплатила за свою наивность, детектив. Однако это не дает право вашему первобытному, расистскому, сексистскому и гомофобному миру осуждать мой мир. Вы несправедливо обвинили меня в убийствах людей, которые были мне дороги, лишь на основании того, что я вам чем-то не нравлюсь. И по-вашему, это нормально?

Кровь бросилась Джонсону в лицо. Он открыл было рот, собираясь заорать на нее – всякий раз эта женщина доводила его до белого каления, – но почему-то передумал. Да, доктор Робертс бесила его сверх меры, но ему отчаянно требовалась ее помощь и понимание. Хотя бы один из них должен был перекинуть мостик на другой край пропасти.