Мик поднял руки и ненадолго закрыл глаза, стараясь успокоиться.

– Ладно, слушайте. Я действительно с самого начала считал вас причастной. И да, я ошибся. Но у меня были основания помимо личной неприязни. Вы бы почитали свои записи о пациентах. Да судя по ним, вам самой пора к мозгоправу. К тому же вы лгали нам там, где это было очевидно. Поэтому я и думал, что эти убийства организовали вы.

– На основании моих записей и нежелания делиться информацией? – спросила Никки также более спокойным тоном. – Немного притянуто за уши, не так ли?

– Не только. У вас был мотив.

Никки удивилась.

– Какой же это?

– Муж вам изменял. К тому же после его смерти вы получали много денег в единоличное пользование. Лиза Флэннаган была бессовестной шлюшкой, и, судя по вашим записям, вы ее терпеть не могли, хотя и тщательно это скрывали. Отличный мотив для убийства.

– А Трейвон?

– Насчет его не знаю. Он мог что-то знать о вас или о вашем муже. Или же он знал об изменах вашего мужа, но покрывал его за вашей спиной. И ведь, заметьте, все трое погибших между собой были никак не связаны, зато имели связь с вами. У вас была возможность, был мотив плюс достаточно средств для воплощения планов.

– А еще у меня была ваша личная неприязнь, не так ли, детектив? – горько спросила Никки. – Воспитанная, успешная, образованная женщина, которую вам не удалось запугать?

– Успешная лгунья, – бросил Джонсон, не давая себе кипятиться. – Вы соврали нам насчет Гролша, сказали, что никогда о нем не слышали.

Никки внезапно смутилась.

– Я скрыла правду, потому что не доверяла вам.

– Неужто? А может, вы скрыли факты от следствия на основании личной неприязни? Знаменитый инстинкт психотерапевта, а?

«Туше», – подумала Никки.

– Ладно, я была не права, но я не знала, кому верить. И это не повод нападать на меня по любому поводу.

– Я пытался докопаться до истины. Подвергать все сомнению и совать везде нос – моя работа, док. Я начал искать информацию, которая могла бы подтвердить мои подозрения, но тут вылезли совсем другие данные. Началась эта свистопляска с Родригесом, и я понял, что данное расследование странным образом возвращает меня к прежней работе в отделе по борьбе с наркотиками. И все было бы неплохо, да тут вы решили нанять этого Уильямса, который спутал все карты. Я бы сказал, что о нем думаю, ну да о покойниках дурно не говорят.

Оба помолчали.

– Как вы поняли, что я на складе? – спросила Никки.

– Да просто повезло. Гудман слишком торопился. Некоторые письма он удалил, но не успел очистить корзину. Я натурально взломал его переписку. Когда я опрашивал нариков неподалеку от дома Трея, у меня сложилось четкое ощущение, что идет передел рынка влияния. «Крокодил» захватил город, но у него мог быть только один хозяин. Мексиканцы теснили русских. Я знал, что кое-кто у нас в департаменте крышует Родригеса, и подозревал Гудмана, но не был уверен до тех пор, пока он не начал копать под меня. Оснований для этого не было, и я решил следить за ним получше. – Джонсон откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. – Я установил «жучок» на его тачку.