Мне потребовалось собрать все силы в кулак, чтобы не позвонить Луке и не узнать, как она себя чувствует. Каждый час я ловил себя на том, что провожу пальцем по ее имени в своих эсэмэсках. В конце концов я решил позвонить Доку. По крайней мере, через него я мог узнать, что с ней, не расстраивая ее при этом. Я даже не был уверен в том, что она рассказала ему о нашем разрыве.

Он ответил быстро.

– Алло?

– Док, это Гриффин.

– О… Гриффин. Все в порядке?

Я не смог выдавить ни слова. Насколько я помнил, впервые со смерти мамы я почувствовал, что у меня на глазах навернулись слезы. Несмотря на мое молчание, он, конечно, мог догадаться, что со мной что-то не так.

– Расскажи мне, что случилось, сынок. Что-то с Лукой?

– Сегодня днем она порвала со мной.

У него перехватило дыхание.

Вытирая глаза и сражаясь с проклятыми слезами, я продолжил:

– Я хотел сообщить вам на случай, если она еще не говорила вам, чтобы вы могли присмотреть за ней и убедиться, что она в порядке. Потому что я знаю, что ей нелегко.

– Мне очень больно это слышать. Правда больно. Я знаю, как ты старался сделать ее счастливой и наладить ваши отношения.

– Видимо, я недостаточно старался.

– Мне никогда не доводилось знать кого-либо, кто больше тебя старался спасти отношения, Гриффин. Ты сделал все, что мог. Просто Лука не готова, как бы ей этого ни хотелось, хотя, насколько мне известно, она действительно любит тебя.

– Я знаю, что она любит меня… насколько она вообще может любить кого-то. Вот почему мне так трудно смириться. Мне больно не только за самого себя, но и потому, что я, наверное, понимаю, что ей еще больнее. Я понимаю, как ей было нелегко… отпустить меня.

– Могу только вообразить, – сказал Док. – Я рад, что ты рассказал мне, потому что она не звонила мне весь день, и теперь я знаю почему.

– Док, сегодня вечером я отменил концерт. Тысячи людей заплатили деньги за то, чтобы прийти и увидеть меня, а я кинул их, потому что не в силах петь, когда моя душа настолько опустошена. – Я выдохнул. – Знаете, я написал песню о ней, тогда, до нашего воссоединения, когда злился на нее. Она когда-нибудь говорила вам об этом?

– О да. Я несколько раз прослушал ее.

Не знаю почему, но от услышанного я тихо засмеялся. Я не мог себе представить, что Док по какой-то причине будет слушать мою музыку.

– Да. Мне всегда тяжело исполнять эту песню, но не думаю, что сегодня вечером я смог бы произнести эти слова. Пускай они прозвучат в другом городе, потому что я не могу позволить себе отменить еще один концерт.