Он решил избавиться от фонтана перед моим домом. Уничтожить его.

Будто не хотел никаких напоминаний о прошлом; о том, чем ему была дорога наша встреча в детстве.

Дэймон хотел убить эти воспоминания.

Я перестала промокать волосы и опустила полотенце.

– Он здесь?

– Поблизости.

Поблизости. И что это значило? Дэймон всегда был рядом? Даже когда уходил?

– Вам что-нибудь нужно? – поинтересовался Крэйн. – Вряд ли он вернется сегодня, но я могу передать ему сообщение.

Понятия не имела, с чего начать. Мне хотелось так много сказать Дэймону, однако у меня в голове по-прежнему оставалась мешанина чувств, противоречащих фактам.

Я не хотела говорить с ним – мне достаточно было чувствовать его присутствие в доме.

Развернувшись, я двинулась вдоль стены, ничего не ответив охраннику, проскользнула в свою комнату и закрыла дверь.

Я усердно старалась не думать обо всем, что он сказал позапрошлой ночью, занимая себя хореографией и планированием. Но стоило мне на секунду замедлиться, и я опять видела Дэймона. Он снова сидел в моей комнате, шептал о невиданных для меня кошмарах, делился секретами, которые так долго держал в тайне.

Должна ли я забыть обо всех его поступках? Могло ли все внезапно наладиться только потому, что чувства парня были искренними?

Я ходила по спальне, убирала одежду, наводила порядок. Вчера утром после истерики Дэймона пришел Крэйн и собрал вещи, которые его босс скинул на пол, затем заменил разбитое зеркало. А позже, когда я вернулась домой в тот же день, мужчина привел подрядчика, чтобы установить новую дверь. Комната почти вернулась к своему прежнему состоянию. Умел бы Дэймон устранять все свои беспорядки столь же быстро!

Есть причины для того, чтобы все было так, как оно есть.

Лежа на кровати, я слышала транспорт и рабочих, все еще перемещавшихся по двору. Закрыв глаза, я ощутила, как расслабилось тело, но мозг продолжал упорно работать.

Меня отчаянно тянуло к нему. Я отчетливо помнила, насколько приятно было дразнить друг друга, смеяться, не размыкая губ после поцелуя. Помнила жар объятий Дэймона, то, с какой жадностью его тело жаждало моего и как я изнывала, тоскуя по его грубости и опасности, по шепоту. По нему. Как всегда мысленно представляла глаза Дэймона Торренса цвета воронова крыла даже раньше, чем узнала, что моим призраком был он.

– Идем, – говорит Дэймон, утягивая меня из лабиринта. – Тебе понравится.