– Думаю, мои родители могут рассердиться, – отвечаю я ему. Я никогда так высоко не забиралась.
Его улыбка меркнет. Спустя мгновение он разочарованно кивает.
– Ладно.
Мне становится стыдно. Я хочу забраться туда, хочу играть с ним. Дэймон хороший, не называет меня трусихой и не сердится на меня. Он мне нравится.
– Ты не дашь мне упасть? – спрашиваю я, чтобы стало совсем не страшно.
Он смотрит на меня, снова радостный, и улыбается. Потом берет за руку, и мы бежим к лестнице. Я взбираюсь первая. Доски кажутся новыми и прибиты крепко. Сердце колотится. Ведь если поскользнусь или плохо схвачусь за перекладину, то упаду.
Но я чувствую Дэймона у себя за спиной, сглатываю ком в горле и начинаю взбираться шаг за шагом. Вниз не смотрю, сосредоточившись на дверце в полу домика, виднеющейся сквозь листву.
Моя пачка цепляется за кору. Крепче хватаясь за доски, я освобождаю ее и продолжаю подниматься.
Ветер овевает мои ноги, отчего промокшая одежда становится еще холоднее. Я не сдерживаюсь и бросаю взгляд вниз, замечаю, на какой мы высоте. Резко вздохнув, я обвиваю обеими руками доску перед собой.
– Мне страшно. Слишком высоко.
Дэймон взбирается на мою перекладину, становится сзади. Мои ступни оказываются между его ступней, а руки – между его рук.
– Все в порядке. Я держу тебя, – произносит он. – Обещаю.
Я сжимаю кулаки, после чего чуть отдаляюсь от дерева, оглядываюсь через плечо и встречаюсь с ним взглядом. Дэймон так близко, почти нос к носу, и смотрит мне в глаза. Какое-то странное чувство переполняет грудь от его близости, меня будто тянет к нему. Я не могу отвести взгляд, не могу справиться с этим притяжением.
Губы мальчика касаются моих. И я как будто проваливаюсь куда-то вниз.