Она надевает на коньки защитные чехлы и направляется в зону «плача и поцелуев», где будет ждать объявления оценок. Зрители бросают ей цветы и плюшевых мишек, и Кэл даже удается пожать несколько протянутых к ней рук. Петр обнимает ее за плечи, и они смеются, счастливо и немного нервно, в ожидании результатов.
Оценки объявлены, и глаза у Каллиопы круглые, как тарелки.
Каллиопа Белл на втором месте.
И она в восторге.
Глава тридцать третья
Глава тридцать третья
Парик сидит идеально, и я… почти счастлива.
И все же с моим отражением что-то не так.
Это не тот наряд, которым Мария-Антуанетта могла бы гордиться. Бледно-голубой туалет получился слишком девчачьим, слишком эпатажным и огромным. Здесь есть нижние и верхние юбки, ленты, тесьма и бисер. Корсаж великолепен, его косточки плотно прилегают к телу, формируя весьма лесные для меня формы. Шею украшает ожерелье с фальшивыми бриллиантами, а в ушах переливаются напоминающие канделябры серьги. Я вся сверкаю.
Может, дело в макияже?
Я использую белую пудру, красные румяна и ярко-красный блеск для губ. Мария-Антуанетта не пользовалась тушью, поэтому здесь я вынуждена схитрить. Я сделала несколько мазков поверх накладных ресниц. Взгляд получился распахнутым. Белый парик в несколько футов высотой украшен голубыми лентами, бледно-красными розами, розовыми перьями и одной маленькой голубенькой птичкой. Он прекрасен. Настоящее произведение искусства. Я потратила на него
И все же… что-то во всем этом есть неправильное.
– Я не вижу себя, – говорю я. – Я потерялась.
Энди как раз расшнуровывает мои армейские ботинки на платформе, чтобы помочь мне в них залезть. Он обводит комнату рукой:
– Что ты имеешь в виду? Все, что я вижу, это ты.
– Нет. – Я сглатываю. – Здесь слишком много Марии-Антуанетты и слишком мало Лолы.
Энди хмурится:
– Я думал, так и задумано.
– Я тоже так думала, но… теперь понимаю, что не так. Меня за платьем не видно. Это наряд похож на костюм к Хеллоуину.