— Вот так и надо жить, не задумываясь. Делать то, что нравится, не то, что должен, — задумчиво произнес Александр, решительно вставая и направляясь на стоянку машин.

— Есть кто дома? — Николай заглянул в прихожую, пряча руки за спиной. — Есть здесь кто живой? — короткими перебежками он метнулся на кухню прямо в ботинках, оставляя грязные следы на паркете, шлепнул на стол букет алых роз.

— Куда, куда вы удались? — напевал он, избавляясь от шуршащей бумаги. Настроение было прекрасным. Достав из пакета уже готовую курицу, он устроил ее в утятнице, разложив по бокам печеный картофель, отошел посмотреть на свое произведение, как скульптор. Затем, вооружившись кулинарной силиконовой кисточкой, начал намазывать курицу соусом. Продавщица клятвенно заверяла, что аромат приправ заставит захлебнуться слюной каждого, кто только появится в районе первого этажа. Взглянув на птичку еще раз, он ощутил некоторый диссонанс. Повернув курицу животом вниз, соорудив из одной картофелины голову, а из двух изюминок глазки, он запихнул шедевр кулинарного искусства в духовку, поставив на пятьдесят градусов. Цветочки отправились в вазу. Нарезка и пара салатиков — по тарелкам. Сбегав с полным ведром к мусоропроводу, он радостно прислушался, как уничтожаются следы преступления: упаковки, ценники, пластиковые лоточки.

Сегодня была годовщина, требующая в свете последних событий показательного выступления и денежных вливаний. Сыну он профинансировал поездку в Москву, чтобы тот расставил все точки над i. После отъезда Иванны влюбленный Ромео пребывал в коматозном состоянии от скоропостижной разлуки с любимой. Озарение пришло во время программы «Метросексуалы». Осознав, что он отпустил красавицу-вдову прямиком в лапы позора и разврата, Илья засобирался, как жена декабриста. Желая убить разом двух зайцев, Николай оплатил билет и приготовился отпраздновать с женой, как в молодости, когда сына еще и в проекте не было.

Удивительно, но отсутствие отпрыска не только в квартире, но и в городе страшно будоражило Николая, он даже немного мандражировал.

— Прямо как мальчик, — произнес он вслух, после минутного раздумья решив плеснуть себе пару капель для аппетита.

Аромат праздничного блюда начал заполнять квартиру, устремляясь в сторону входной двери. Запах настиг Светлану в лифте, в районе третьего этажа. В районе пятого она с легкой завистью подумала, что есть семьи, где к приходу жены и стол накрыт, и тапочки на коврике. К девятому этажу она вспомнила, что «мужик на кухне — грязь по всей квартире». Подойдя к двери, она обрадовалась, осознавая, что ароматы исходят отсюда. Радость поутихла, когда в чисто вымытой накануне прихожей обнаружились следы грязных ботинок. «Козел», — мелькнуло в голове, в этом емком слове заключались страдания всех русских женщин, начиная с Ярославны. Грязь, мужской способ метить территорию, означала: «Я здесь хозяин, я здесь живу и имею полное право на все».