Целыми днями, засучив рукава, работаю в мастерской. Уже дюжина автомобилей стоит в очереди на ремонт. Лежу под машинами, меняю масло, ремонтирую двигатели, залезаю под капот и не перестаю мечтать о тебе, моя прекрасная Поппи. Я представляю твое лицо, и это дает мне силы идти сквозь бесконечные темные дни.

С тех пор как мы расстались, я не переставал думать о тебе и пришел к выводу, что ты должна поехать в Америку.

Я начала задыхаться, а Роза погладила меня по руке и сказала:

– Рико прав. Он желает тебе добра. Мы все желаем тебе добра.

– Нет! – горячо возразила я. – Я ни в коем случае не уеду из Италии. Буду ждать, когда вернется mein Ehemann.

На лице сестры промелькнула тревога.

– Паолина, прошу тебя, не глупи. Я знаю, тебе больно это слышать, но этого никогда не будет, la mia sorella testarda.

Я отвернулась, а Роза продолжила читать письмо Рико:

Радебойль, прекрасный город моего детства, превратился в мрачное и унылое место. Границу двадцать четыре часа в сутки охраняют вооруженные солдаты, так что попытка бежать теперь может стоить жизни. Хотя, чего уж там скрывать, amore mio, я в любом случае не могу сейчас уехать. Такое чувство, будто с каждым днем дверь на свободу для меня закрывается все плотнее и плотнее. Для нашей семьи я – единственная надежда сохранить наш бизнес и продолжить жалкое существование на грани голода. Но, что хуже всего, я уверен, что мама не переживет, если я снова их брошу.

Ты хотела сопровождать меня сюда, чтобы мы были вместе, но я был против. Я и сейчас запрещаю тебе приезжать в ГДР. Я живу в тюрьме и никогда не позволю тебе совершить этот безумный шаг.