– Ты можешь погубить его, детка. Не разбирай его на части.

Фара внимательно посмотрела на Мердока, хотя понимала и ценила его преданность ее строптивому мужу.

– Я больше десяти лет работала только с мужчинами, – сказала она. – И я точно знаю, как их разобрать и как собрать обратно. Вы думаете, это трудно? Я бы собрала его заново, Мердок. Мы могли бы иметь будущее, которое у нас украли. – Она села на высокий стул у стола.

Погладив свою коротко подстриженную бородку, Мердок потянулся за пером и с бесконечной медлительностью протянул его Фаре.

– Мне кажется, все это время я боялся не того Блэквелла, – задумчиво произнес он.

* * *

– Ты чудовищно выглядишь, – мягко заметил Кристофер Арджент, раскуривая сигару в лондонском кабинете Дориана.

Дориан чертовски хорошо знал, как выглядит. Он даже съежился при воспоминании о том, что видел в зеркале сегодня утром. За последние два месяца он исхудал. Его кожа еще плотнее обтянула острые, тяжелые кости, отчего все шрамы и возрастные морщины стали заметнее. Он действительно был похож на какое-то темное существо, вытащившее себя из недр ада. Ел он мало. Спал еще меньше. Он работал, пил и бродил по ночным улицам Лондона в темноте в поисках неприятностей.

Иногда он их находил. Иногда они находили его. Но он выживал. И тосковал.

Пытка ее отсутствием была хуже, чем причина любой отметины на его теле. Дориан был одержим. Его кожа пылала, а сердце болело. Он хотел ее. Он нуждался в ней. Жаждал ее.

– Когда ты в последний раз брился? – спросил Арджент, проводя изящной рукой по своей щетине, которая была чуть светлее его бронзовых волос. Почти начисто сбритая на остром подбородке, она делала его похожим скорее на костлявого свирепого кельта, чем на джентльмена.

Дориан не замечал его вопросов. Сегодня он принял ванну после работы в винном погребе. Это все, на что он был способен.

– Есть какие-то его следы? – потребовал он.

Заплатив за свое освобождение до начала расследования по подозрению в заговоре с целью совершения убийства, Гарольд Уоррингтон попросту исчез.

Коррумпированная судебная система была чем-то вроде обоюдоострого меча. Любой судья, готовый принять взятку или поддаться шантажу от одного негодяя, а именно от Дориана, несомненно, мог переметнуться на сторону другого.

«Впрочем, судья, освободивший Уоррингтона, должен был понимать, что идти против Черного Сердца из Бен-Мора не следует», – мрачно подумал Дориан. Он разберется с этим позже.

– Именно поэтому я здесь. – Сигары всегда делали хриплый голос Арджента еще более грубым. – Сегодня утром бобби выловили в Темзе утопленника. Мактавиш утверждает, что это Уоррингтон.