Грей явно чувствовал себя некомфортно.
– Что еще скажешь, моя милая? Он же твой брат.
Беатрис открыла от удивления рот:
– Ты мне не веришь? Сомневаешься, что я говорю правду?
– Я просто говорю, что не стану тебя винить, если ты хочешь его защитить. Это вызывает восхищение. Но ты забываешь, что есть вещи, которые он еще не объяснил. Например, почему он позвал сюда Мориса в тот вечер?
– Я никого не звал, – запротестовал Джошуа. – Мы здесь были вдвоем с Беатрис, всю ночь занимались бухгалтерией. Мне было незачем звать его сюда.
– Моя мать утверждает совсем другое, – заявил Грей.
– Это неудивительно, – заметил Джошуа, тяжело опираясь на трость. – А тебе не приходило в голову, что
Глаза Грея, казалось, превратились в два кусочка арктического льда, по крайней мере изменили цвет.
– Послушай, ублюдок, моя мать никогда бы…
– Достаточно! Замолчите оба!
Беатрис опять встала между ними. Пришла пора положить этому конец. Пока ее брат продолжает провоцировать Грея, ей не удастся убедить Грея внять голосу разума и спокойно взглянуть на ситуацию.
– Джошуа, иди в дом. Мне нужно поговорить с его светлостью с глазу на глаз.
– Так я тебе и позволю!
– Ты можешь наблюдать из окна. Он явно не будет меня насиловать на лужайке при свете дня.
Джошуа прищурился, глядя на Грея, который все еще не успокоился – у него все кипело внутри.
– Только давай побыстрее, – сказал Джошуа сестре и направился в дом.
Беатрис заставила Грея отойти подальше, чтобы брат их точно не слышал сквозь открытую входную дверь.
– Почему ты это делаешь? Ты же знаешь, что он не виновен. Он мог бы кого-то убить, защищая меня, кого-то типа дяди Эрми, но он никогда не стал бы убивать твоего отчима из-за недвижимости. И даже если ты прав и его беспокоила возможная потеря дома, в котором мы живем, твоя мать сказала, что теперь Шеридан подумывает о его продаже, так что Джошуа придется и его убить, и так, чтобы его не поймали. Тогда наследником станет Хейвуд, и он тоже захочет продать дом, предназначенный для вдовствующей герцогини… Твои подозрения нелепы и абсурдны!