Я смеюсь.

– Эй, моя футболка ничем не провинилась.

– Она прикрывала эти идеальные сиськи. Я зол на нее. – Горячий шепот обдувает мой сосок, и я стону, когда он берет его в рот и глубоко всасывает. Боже. Как я жила без этого две недели?

Я двигаю бедрами, обтираясь о его прикрытую тканью эрекцию. Он накрывает и сжимает мои груди, обхватывает рукой меня за шею и наклоняет к себе для поцелуя. Его язык прикасается к моему, и это как удар молнии прямо в мою плоть.

В незапланированном синхронном неистовстве мы хватаем друг друга за резинки штанов. Он стягивает с меня низ пижамы. Я пытаюсь сделать то же самое с его джинсами, но деним цепляется за бедра. Он ухмыляется и приподнимается, чтобы мне помочь. На нем еще остается футболка, но ниже пояса он обнажен, и его член дергается вверх, длинный и толстый. Мой рот наполняется слюной.

– Мать твою, – выдыхает Хантер, окидывая глазами мое обнаженное тело. Наши взгляды встречаются. Проходит секунда, две, три.

И мы снова друг на друга набрасываемся. Я нахожу презерватив и надеваю его на Хантера. Он притягивает меня обратно себе на колени. Я насаживаюсь на него, и мы начинаем гонку.

Я не знаю, как долго на нем двигаюсь. То ли секунды, то ли минуты, то ли часы. Все, что я знаю, – это что узел удовольствия между моими ногами практически причиняет мне боль, его невозможно выносить. У меня дрожит дыхание. Как и руки. Кончики пальцев покалывает, когда я провожу ими по скульптурной груди. Господи, я знаю, что еще немного.

Пиппа была права, когда утверждала, что, возможно, я занималась сексом совсем неправильно. Или, может быть, секс просто становится предсказуемым, когда ты годами занимаешься им с одним и тем же человеком. С Хантером он совершенно непредсказуем, и сейчас я наслаждаюсь этой новизной, всем этим «первым» с ним.

Первым поцелуем.

Первым сексом.

Первым оргазмом, когда я насаживаюсь на его член.

Я кончаю первая, падая на него. Он двигает бедрами, засовывая пальцы мне в задницу, и, кусая меня за плечо, кончает тоже. Я, еле дыша, смеюсь ему в мокрую грудь. Какое-то время мы так и лежим: он крепко меня обнимает, а член еще остается внутри меня.

– О боже, – мечтательно говорю я. – Это было так хорошо.

– Так хорошо, – бормочет он.

Мы остаемся в такой позе почти минуту, пока он не начинает неохотно отодвигаться. Я сажусь и помогаю ему снять презерватив.

– Давай я выкину. Мне все равно надо пописать.

Спустя минуту я возвращаюсь в постель, и мы прижимаемся друг к другу, все еще голые. Хантер тянется к флисовому покрывалу в ногах кровати, берется за угол и накрывает им нас обоих.