– Более чем сомневаюсь. – Я медленно вдыхаю. – Я не хочу туда поступать. – Я впервые сказала это вслух.

– Тогда не поступай, – просто говорит Хантер. – Не надо поступать в медицинскую школу ради отца – поступай ради себя. Надо идти своим путем, то есть следовать за своими мечтами, а не его. Твоей главной целью должно быть радовать себя, а не его.

Смешок щекочет мне горло. Я пытаюсь его сдержать, но не получается.

– Что такое?

– Я только что поняла, какая мы печальная пара. – Я не могу перестать хихикать. – Я жертвую своими устремлениями, чтобы быть похожей на своего отца, а ты жертвуешь своими устремлениями, чтобы не быть похожим на своего отца. Это потрясающе.

– Господи. Какой же ты психолог. Так всегда будет? Мы голые будем лежать в кровати, а ты будешь проводить наш психоанализ?

Я поднимаюсь на локте, закусывая губу.

– Тебя это тревожит?

– Нет. – От улыбки у него на щеках появляются ямочки, и я целую одну из них.

– Это смешно, – продолжает он. – Ты анализируешь, рационализируешь и стараешься найти решения. А потом вдруг у тебя едет крыша.

– Нет!

– В тебе есть склонность к насилию, маньячка. Ты разбиваешь чужие игровые консоли. – Он усмехается мне. – Какая-то дихотомия, Деми Дэвис.

– И сумасшедшая, и нормальная. – удрученно говорю я. – И правда редкость.

– Неважно. – Он проводит костяшками по моей щеке. – Ты не должна искать одобрения своего отца – оно уже у тебя есть. Я сомневаюсь, что он от тебя отречется, если ты выберешь вместо медицинской школы магистратуру.

– Ты не знаешь, что он думает о докторах наук, Хантер. Всю мою жизнь он будет острить по поводу того, что я ненастоящий доктор.

Мое внимание привлекает вибрирующий телефон.

– Блин, это, скорее всего, Джози зовет меня вниз, чтобы повесить украшения.

Я тянусь через его мускулистую грудь, чтобы взять телефон с тумбочки. Хантер пользуется этим и накрывает ладонью мою грудь.

Я дрожу от удовольствия, но все возбуждение рассеивается, когда я вижу, что это отец. Легок на помине.