– И ты боишься, что у тебя будет девушка или жена, а ты будешь постоянно ездить куда-то и ей изменять?

– В общем-то, да.

– То есть ты наказываешь себя за то, что даже не совершал.

Его голая грудь напрягается.

– Это не так.

– Это именно так. Ты заранее себя наказываешь… лишая себя того, что ты любишь, из страха, что в будущем сделаешь нечто то, что ты ненавидишь. Это ненормальный взгляд на вещи.

– Нет. То есть, может быть. Может быть, да, а может быть, нет. Я только знаю, что когда я решил не участвовать в отборе после старшей школы, то почувствовал облегчение.

– И все же каждый раз, когда я вижу, как ты смотришь на игру Гарретта и Логана, в твоем взгляде есть зависть.

Неровное дыхание Хантера щекочет мне голову. Его грудь опять поднимается и опускается.

– Давай обсудим это потом. У меня мозги болят от этого. Расскажи мне лучше о своих каникулах.

– Я уже рассказывала: мы переписывались каждый день, – напоминаю я ему.

– Я знаю, но мне нравится слушать твой голос.

Я улыбаюсь ему в грудь и более подробно рассказываю о своей поездке в Майами. Я говорю о своем новом племяннике, о сумасшедших тетушках и впечатлительных кузенах. У нас в Майами очень религиозное сообщество, поэтому Рождество там празднуется с размахом, и одна из моих любимых семейных традиций – это ходить в «Заколдованный лес Санты». Я водила туда своих маленьких кузенов, и в одну из поездок пятилетняя Мария описалась. Прямо мне на колени. Весело.

– Ты говоришь по-испански? – с любопытством спрашивает Хантер. – Я только что понял, что даже не знаю об этом.

– Я скорее его понимаю, чем говорю на нем. У папы нет склонности к языкам, поэтому дома он говорит только по-английски. А мама разговаривала со мной на обоих языках, потому что не хотела, чтобы я забыла испанский, но я забыла, – мрачно говорю я. – Хотя не совсем. То есть, если я окажусь среди людей, которые говорят только на нем, то через неделю я все вспомню.

– Я бы с удовольствием выучил другой язык. Ты должна научить меня испанскому, и тогда мы сможем практиковаться вместе.

– Договорились. – Я прижимаюсь к нему ближе. – А, и во время полета домой я опять попыталась заговорить с папой по поводу медицинской школы. Мама осталась в Майами на еще одну неделю, поэтому мы были только вдвоем. Но он меня не поддержал, – признаюсь я.

Хантер проводит по моим волосам.

– Ты до сих пор сомневаешься?