Я отдернула занавеску, висевшую над ванной, и повернула кран. Сняла куртку, залезла в ванну и потянула за собой Эллиотта.

Мы стояли рядом под теплыми струями воды и мало-помалу перестали трястись от холода. Я снова и снова крутила кран, увеличивая температуру, вода становилась все горячее, а мы постепенно согревались.

Эллиотт посмотрел на меня сверху вниз: наконец-то обратил внимание на что-то еще кроме холода. С кончика его носа и с подбородка капала вода. Он оглядел меня с головы до ног – мои свитер и джинсы промокли насквозь. Эллиотт через голову стащил с меня свитер, и я осталась в тонкой розовой майке с бретельками. Он наклонился, сжал мое лицо в ладонях и коснулся губами моих губ.

Я расстегнула джинсы, но они намокли и липли к телу, никак не желая сниматься. Я кое-как избавилась от них и бросила на дно ванны. Пальцы Эллиотта скользили по моей коже, его дыхание участилось, поцелуи стали более жадными. Он обнял меня за талию и прижал к себе, оторвался от моих губ, поцеловал шею, но потом отстранился.

Он выключил душ, потянулся и взял с полки два полотенца, одно протянул мне, а другим стал вытирать лицо.

– Что? – спросила я.

– Наверное, тебе лучше… – он указал на дверь в спальню. Вид у него был смущенный.

– Я что-то сделала не так?

– Нет, – быстро сказал Эллиотт. – Просто я… не готов.

– Ой. – Я захлопала глазами, а потом до меня дошло. – Ой.

– Да. Извини. Не думал, что понадобится.

Я попыталась сделать серьезное лицо, но губы сами собой расползались в улыбке. В конце концов, я не давала ему повода мечтать о чем-то большем, чем просто поцелуи.

– Тогда я… – я указала на комод, вышла и закрыла за собой дверь ванной. Потом прикрыла рот ладонью, подавляя хихиканье, и открыла ящик комода. Надела сухие трусики, схватила первую попавшуюся под руку ночную рубашку и натянула через голову.

В дверь постучал Эллиотт.

– Ты не могла бы достать из моей сумки рубашку и шорты?

– Да. – Я подошла к стоявшей в углу спортивной сумке и открыла ее. Сверху лежали черная футболка и серые хлопковые шорты. Схватив их, я поспешила к двери ванной, та со скрипом приоткрылась, и появилась рука Эллиотта, повернутая ладонью вверх.

Как только я передала ему одежду, дверь сразу же закрылась.

Я присела на кровать и стала расчесывать волосы, слушая привычную мелодию музыкальной шкатулки. Наконец Эллиотт вышел из ванной, причем выглядел по-прежнему смущенным.

– Не стесняйся, – сказала я. – Я вот не стесняюсь.