И она ему поверила, потому что очень любила. Но любила уже не так, как в те дни, когда выходила замуж, витая в облаках. Нет, теперь она любила мужа как взрослая женщина, которая точно знает, чего хочет. И Элиза знала, чего хотела. Она хотела, чтобы рядом с ней всегда был он, ее муж, ее Хью. И в радости, и в скорби.

Ни слова не говоря, она протянула ему листок. Явно озадаченный, он развернул его и с удивлением взглянул на нее.

– Ты велел мне хранить его у себя до той поры, пока я не буду уверена в тебе абсолютно, – напомнила Элиза и спрятала руки за спиной, чтобы муж не увидел, что они дрожат. – Ты ведь знаешь, что я уже давно в тебе не сомневаюсь.

Хью медленно, по старым сгибам, сложил листок.

– Но почему сейчас? – спросил он.

Элиза виновато улыбнулась.

– Потому что я знаю, что все это время ты продолжал расплачиваться с моим отцом.

Хью пожал плечами. Он знал, что Элиза была против этой его затеи, так как считала, что ее отец виноват перед ними обоими. Хью согласился поступить в соответствии с ее желаниями. Согласился, но поступил по-своему.

– Тогда тебе известно и то, что я все еще должен ему немалую сумму, – сказал он. – И ты, конечно же, догадываешься, что я не успокоюсь, пока не отдам все, что задолжал мой отец.

– Я не догадываюсь, а знаю. Мы с отцом переписываемся.

Элиза не сразу нашла в себе силы написать отцу. Она еще месяц не могла забыть нанесенную ей обиду. Однако решилась написать обо всем, что накипело, но без лишних эмоций. Вначале от отца приходили лишь отписки – совсем не отвечать на письма дочери он все же не решался, но и виноватым себя не считал, тем более не считал нужным оправдываться. Элиза ничего другого и не ждала, зная, как он упрям и своенравен: и достучаться до него не удавалось пока что никому.

Однако со временем отец наконец-то ее услышал. Из его писем Элиза поняла, что он вроде бы уяснил, в чем был не прав. Он даже признался, что скучает по дочери. И еще написал, что больше не общается ни с Робертом Гринвилом, ни с Дэвидом Саутбриджем, потому что понял, какие они скользкие типы. Когда же он написал, что завел собаку, Элиза очень обрадовалась: теперь уже можно не сомневаться, что отец стал относиться к жизни по-другому. Элиза сообщила ему, что ждет ребенка, и по тону ответного письма поняла, что отец очень этому рад. Но он ни разу не изъявил желания приехать, чтобы повидаться с дочерью и посмотреть на внука. Очевидно, боялся отказа, вернее – болезненных переживаний, связанных с возможным отказом, хотя надежда на встречу ясно прочитывалась в каждом его письме.