Но на самом деле она не чувствовала себя такой беспомощной и одинокой с того самого дня, когда умерла ее мать, оставив дочь нести полную финансовую ответственность за отца и братьев.

«Ковент-Гарден» был заполнен шумливыми театралами из различных кругов общества. Высший свет блистал в ложах и прогуливался по фойе. Простым смертным предназначалась галерка и балкон. Все были преисполнены воодушевления и готовности дать актерам понять, что они думают о спектакле. Для подтверждения своего мнения многие запаслись овощными очистками, колокольчиками и самыми разными погремушками.

– Вы не забыли ваш новый бинокль? – спросила Селеста, когда их маленькая компания пробиралась сквозь переполненное фойе.

Леди Норткот ненадолго остановилась поболтать с приятельницей.

– Да, он у меня с собой. – Эмили подслеповато озиралась, поскольку уже спрятала очки в сумочку. Она видела вокруг лишь расплывчатые двигающиеся цветные пятна.

Их с Селестой нещадно толкали, и Эмили как раз собиралась надеть очки, чтобы не чувствовать себя в толпе такой беспомощной, когда на плечо ей опустилась тяжелая мужская рука.

– В чем дело? – Эмили резко повернулась и увидела расплывчатый ореол седеющих белокурых волос. У нее упало сердце. Она знала, как любопытна Селеста… – Папа! Ты здесь?

– Решил прийти на спектакль и увидел тебя в фойе, – с наигранным оживлением объяснил Бродерик Фарингдон. – Как поживаешь, моя дорогая?

– Прекрасно, папа. Позволь представить тебе мою подругу. – Эмили быстро проговорила положенные фразы, моля в душе, чтобы леди Норткот вернулась и скорее увела их в ложу.

Бродерик ответил на представление с обычным для Фарингдона обаянием, а потом крепко ухватил Эмили за руку.

– Мне бы очень хотелось поболтать с тобой, дорогая, если не возражаешь. Целую вечность тебя не видел!

– Как же я оставлю Селесту одну? – с отчаянием попыталась возразить Эмили.

– Не беспокойтесь, Эмили, – непринужденно прощебетала Селеста. – Я вернусь к маме. А ваш отец проводит вас потом в нашу ложу.

– Да, разумеется, – сдалась Эмили, видя, что выхода нет. Когда Селеста скрылась в толпе, она справилась с собой и повернулась к родителю: – Ну, папа?

– Ты получила мою записку? – резко спросил Фарингдон, отбросив притворную вежливость. Было ясно, что он в страшном напряжении…

– Да. Мне очень жаль, папа. Ты же знаешь, тут я бессильна помочь тебе. Ах, папа, ну как ты мог допустить такую глупость?

– Это не глупость. Просто полоса невезения. Бывает. – Отец придвинулся поближе и прошептал ей на ухо: – Слушай, Эм, я уверяю, что сумею выкрутиться, нужна лишь твоя небольшая финансовая поддержка.