– Вряд ли она послушается. Бедная девочка влюблена в тебя по уши и сделает для тебя все, Блэйд. Особенно она страшится подвести тебя в глазах общества. Ты несешь огромную ответственность. Надеюсь, ты понимаешь это.

Саймон бросил на тетушку недовольный взгляд:

– Уверяю тебя, я полностью осознаю свои обязательства перед женой.

– Н-да, пожалуй. Она тоже в это верит. Верит, что ты не можешь сделать ничего дурного.

– За последние сутки ее мнение могло измениться, – мрачно произнес Саймон. – Ее никчемный мот отец уже погубил себя. Замечу, на несколько месяцев раньше, чем я предполагал. Он имел наглость обратиться к ней за помощью.

Брови Араминты взлетели вверх.

– Понимаю. А она обратилась к тебе?

– Она очень верно рассудила, что вряд ли имеет смысл просить меня о спасении папеньки, и я подтвердил ее правоту. – Саймон хлопнул ладонью по столу и поглядел на раскрытую пасть драгоценного дракона, который стоял в углу на книжной полке. – Я не стану этого делать, Араминта! Слишком долго я ждал. Уберечь ее брата от глупой дуэли и снять с крючка Норткота, Канонбери и Пеппингтона – это одно. А выручать Бродерика Фарингдона – совсем другое. Эмили сразу поняла это.

– Да, но Эмили во власти возвышенных идеалов и любит истории со счастливым концом. И до сих пор ты был к ней снисходителен.

– Если она питает напрасные надежды, это ее беда. Для таких надежд нет никаких оснований.

– Ты прав, разумеется. Совершенно никаких оснований, кроме, пожалуй, убеждения, что ты исключительно героичен и что ты самый лучший в мире муж…

Саймон сузил глаза.

– Ты находишь это смешным?

– Я считаю это наивным, – откровенно заявила Араминта. – Но полагаю, ты постепенно развеешь ее иллюзии. Эмили слишком умна, чтобы всю жизнь смотреть на тебя сквозь розовые очки.

Саймону с трудом удалось сдержать охвативший его гнев.

– Тетя, не дразни меня. Это тебя не касается.

– Возможно, и так, – быстро согласилась Араминта и пожала плечами. – Эмили на тебя сердится?

Саймон встал и подошел к чайному столику. Он взял зеленый с золотыми узорами чайник и налил две чашки «Лапсанга».

– Если уж совсем откровенно, то я не могу понять, что сегодня творится с Эмили. Она в странном настроении.

– Что ты имеешь в виду?