Потом я съела большую миску хлопьев, и мне показалось, я впервые в жизни чувствую вкус еды. Когда я красилась, я слышала пение птиц за окном. А когда папа вез меня на работу, мне казалось, что краски за окном машины стали более яркими.

Может быть, Август прав, думала я. Может, со мной все будет хорошо.

Я погрузилась в работу. Я построила такую пирамиду из бокалов для мартини, что мне пришлось залезть на барный стул, чтобы ее закончить. Я перевернула все ярлычки на всех свечках так, чтобы они были идеально ровными и нужной стороной. Я разложила подушки по цветам, размерам и материалам. В конце рабочего дня, отряхивая пыль со штанов, я помогла менеджеру запереть магазин и вдохнула густой, теплый воздух улицы, как будто это был карибский бриз.

И тут меня чуть не стошнило, потому что я увидела Рыцаря, опирающегося на решетку радиатора своей машины, которая стояла на парковке для работников.

Мой новообретенный оптимизм вытек сквозь поры кожи холодным потом и собрался лужицами в ботинках.

Я снова как будто чувствовала его руки у себя на шее, несущие меня туда, где не чувствуешь боли. Туда, куда ушел Август. Там было лучше, чем тут, где у меня болели пальцы, потому что я не могла коснуться ими бритой башки. Где сердце безответно билось в груди. Где выцветающее тату на моем пальце болело сильнее, чем в тот момент, когда его там выбивали иглой.

Я не боялась, что Рыцарь снова сделает мне больно. Я боялась, что он не тронет меня.

Менеджер поглядела на меня, потом на скинхеда, торчащего на краю парковки, потом снова на меня.

Она наклонилась ко мне и спросила, понизив голос:

– Биби, это нормально?

Не в силах оторваться от Рыцаря, я пробормотала:

– Да. Похоже, меня не надо подвозить. Тогда до завтра?

Она явно была в сомнении, и я заставила себя повернуться к ней лицом. Изобразив улыбку, я сказала:

– Но все равно спасибо, Лакшми.

– Ну, ладно. Если ты уверена. Тогда до завтра.

Она окинула Рыцаря последним подозрительным взглядом, села в свою новехонькую машину и уехала, оставив меня. Одну. На парковке. С вот этим наедине.

Холодные, мертвые глаза были на месте, только вот монстр, которому они принадлежали, стал вдвое больше, чем тот, которого я боялась раньше. Он выглядел как чудище из ужастика. Рукава рвались от мускулов, которые торчали над другими мускулами. А шея вообще почти исчезла.

Это его доспехи, прошептал голос внутри меня.