Джой рассмеялась.
– От меня ты возражений не дождешься.
Дилан поднес ладонь к лицу Джой и нежно поцеловал ее в губы. Мимо в рваном темпе, характерном для большого города, двигался поток автомобилей. Тротуар кишел пешеходами, лихорадочно спешившими по своим делам. Но на долю секунды Чикаго исчез, оставив его и Джой на островке покоя в хаосе города.
– Это было чудесно, – пробормотала она, когда Дилан оторвался от ее губ. Он хмыкнул в знак согласия.
– Мы неправильно делаем, Джой. Исторически по шоссе 66 люди ехали на запад. Мы можем развернуться и догонять закат. – Он шутил, но в глазах читалось, что Дилан допускает такую возможность.
Положив ладонь ему на грудь, прямо на татуировку, Джой задумчиво сказала:
– Всегда направлен на запад, – и прикусила нижнюю губу. – А что, если бы мы так и сделали? – почти беззвучно прошептала она, и сердце Дилана заколотилось.
Ему внезапно вспомнилось «
Что,
Он отогнал от себя эту мысль. Грустно взглянул на нее.
– Лондон зовет.
– Я шучу. – Джой засмеялась, но искорки в ее глазах потухли, и Дилану стало еще грустней. Пора возвращать судно на курс, иначе он предложит что-нибудь смехотворное. Вроде совместной поездки назад в Калифорнию.
– Готова? – спросил он.
Джой поправила букет, который держала в руках. Розовые розы. Любимые цветы Джуди. Хрустнул прозрачный упаковочный пластик. Они завтракали поздно, в «Лу Митчелл», но пришлось простоять в очереди больше часа, чтобы добраться до сандвичей с беконом, латуком и помидорами. Коротая время ожидания, они жевали пончики и ириски. Потом у уличного торговца Джой купила цветы. Букет она положила у основания фонарного столба.
– Кто-нибудь стащит его, как только мы уедем, – сказала она жалобным голосом.
Вероятно, но Дилан считал, что Джой будет легче, если она это сделает. Сам он еще не оправился от рассказа девушки. Как же она хранила эту тайну восемь лет? Теперь Джой вызывала у него еще большее восхищение. Она обладала силой, которой не хватало ему.
Дилан обнял Джой за талию.
– Хочешь что-нибудь сказать о сестре?