Стивен сидел за столом в гостиной и что-то писал в блокнот. Песню… Меня охватило давно забытое щенячье восхищение им. Я села на ковер, прижалась щекой к его бедру. Чувствовала себя эгоисткой. Это наркотики. Я совсем не такая. Стивен вздрогнул и, улыбнувшись, погладил меня по склеенным от вчерашней укладки волосам. Не злится… А я хочу реветь от стыда.

– Не уходи. Пожалуйста.

– Не уйду, – заверил Стивен. – Иди сюда, – попросил он и тоже присел на пол. Обнял меня. Так спокойно. Мы сидели на ковре, я успокоилась, думала, как меньше употреблять, но Стивен опять всё испортил: – Я ценю то, что ты делаешь для меня.

– Что? – Не поднимая головы, я пыталась сфокусировать взгляд: пятно на ковре, Асоль пролила вино.

В горле пересохло от туманного страха.

– Не уверен, что тебе понравится идея. Мы не будем развлекаться. То, что я предложу, возможно, будет трудно, можешь отказаться. Но я бы хотел, чтобы ты согласилась.

– Что? – повторила я.

Глаза начали слезиться, я почти не моргала.

– Со мной не будет страшно, – продолжал уговаривать Стив.

Черт, я, кажется, прослушала самую важную часть.

– Что?

– Твоя фобия. Перестань бояться. Отпусти. С дневником получилось.

Понятно. Он говорит про меня, ванную и поступок Карлоса. Я действительно красочно описала произошедшее, раз Стивен помнит и пытается что-то сделать. Только вот… Зачем?

Я сидела и изучала пятно на полу. Пили сухое…

– Понимаю, требую много от тебя.

О да, Стивен Рэтбоун. Чертовски много требуешь.

– Не хочу, – наконец выдавила я.

– Тебе будет легче, – к уговорам добавилась решительность. – Так было с дневником… Тебе же стало легче, Ари?

Пока я думала, Стивен встал и сел обратно за стол, вернувшись к написанию песни или мыслей. Склонившись над листом, он дал мне возможность обдумать его просьбу, построить самые ужасные догадки решения проблемы. Но я откажусь, он уже много сделал. И просто потому, что мне очень-очень страшно.

– Ты не представляешь, о чем просишь, – уйдя от ответа, сказала я.