– Сэр, я полковник Дюваль из разведки Веллингтона. У меня важные донесения, которые должны быть немедленно доставлены в его штаб в Брюсселе.

Дернберг нахмурился.

– А где ваш мундир?

– Согласно особому распоряжению герцога Веллингтона, меня направили на сбор сведений в гражданской одежде, так что я рисковал быть расстрелянным без суда и следствия, если бы меня схватили французы, – с невозмутимым видом ответил Симон. – К счастью, я уцелел. – Он протянул генералу пакет с донесениями. – Отправьте это Веллингтону немедленно. Он ждет этих вестей.

– Прежде я должен оценить их. – Дернберг протянул руку за пакетом.

Симону сразу не понравился этот человек, но от него сейчас зависело очень многое, если не все, поэтому он вынужден был подчиниться.

Вскрыв пакет, Дернберг пробежал глазами рапорт Симона и проворчал:

– Наполеон намерен наступать через Шарлеруа? Чушь! По всем признакам он двинется через Монс, и мои люди готовы встретить его.

– Император прилагал все старания, чтобы сбить нас с толку, и преуспел в этом. Но у меня последние сведения, которые совершенно необходимо доставить Веллингтону без промедления.

– Лично я не стану ради этого отвлекать его от дел, – пробурчал Дернберг. – А теперь убирайтесь с глаз моих долой, кем бы вы ни были!

Руки Симона зачесались от желания прикончить этого глупца, но убивать генерала на глазах у вооруженных офицеров явно не стоило. Стиснув зубы, Симон резко развернулся и покинул палатку, оставив пакет у генерала.

Вскочив на своего усталого коня, он задумался. Сейчас следовало найти где-нибудь свежего коня, чтобы как можно быстрее добраться до Брюсселя.

Был уже поздний вечер, когда Симон наконец подъехал к штабу Веллингтона. И в этот момент он готов был поклясться, что больше никогда в жизни не то что не сядет на лошадь – не станет даже глядеть на нее. К счастью, здесь его сразу узнали и впустили.

Герцог совещался с несколькими адъютантами, но едва Симон вошел к нему в кабинет, сразу же вскочил на ноги.

– Узнали что-нибудь?

– Узнал, – кивнул Симон. – Французская армия двинется маршем через Шарлеруа, а не через Монс. – И он вкратце рассказал о своих наблюдениях, на основании которых пришел именно к такому выводу.

Веллингтон вполголоса выругался и, пристально взглянув на Симона, махнул рукой в сторону стула.

– Сядьте, Дюваль, пока не упали.

Симон с радостью подчинился, а герцог тем временем принялся отдавать приказы адъютантам – следовало немедленно повернуть войска к югу, в сторону Катр-Бра, название которого означало «перекресток». Этот самый перекресток являлся местом пересечения дорог Брюссель – Шарлеруа и Нивель – Намюр; причем все четыре дороги были мощеными, что обеспечивало быстрое продвижение.