– И чем же вы занимались целый день? – направила я разговор в безопасное русло. – Все еще работаете над программой?

– Все так же, – ответил Чжэ Ён, – но прежде всего над песнями, которые нужны для нового альбома. – На мгновение он замолчал. – Еще не рассказывал, но я дописал ту песню, которую начал в Нью-Буффало.

– И ты говоришь это только сейчас? – Я убрала карандаш в сторону и подтянула ноги на стул. – Можно послушать?

– Ну, если хочешь. – Он звучал немного застенчиво.

Я услышала, как он что-то печатает на компьютере.

– Разумеется! У нее есть название? У песни…

– Пока нет, – ответил Чжэ Ён. – Скажи, если что-нибудь придет в голову.

И вот зазвучала песня. Разбирайся я в музыке получше, мне хватило бы слов описать, какие чувства пробудила во мне эта мелодия. Но сейчас я просто прислушивалась к пульсации басов, повторявших ритм биения сердца. Постепенно присоединялись другие инструменты, которые я уже не могла назвать, звуков становилось все больше. Будто каждая нота – как новый мазок кистью на черном полотне. Резкие точки, протяжные штрихи. Вспышка цвета и вновь приглушенный тон. Голос Чжэ Ёна сплетался с переливами инструментов. Такой нежный и вместе с тем вкрадчивый, я даже не сразу поняла, кто именно поет, настолько по-новому он звучал. Мелодия тут же врезалась в память.

– Вау! – произнесла я, когда стихли последние ноты. – Она такая…

– Депрессивная?

– Я хотела сказать «мрачная», но да, это тоже подходит. – До чего странно, что такая песня родилась в Нью-Буффало. Для меня проведенные там дни были наполнены безмятежностью, яркими красками и мягкими переливами гитары.

– Элла? – снова заговорил Чжэ Ён. Я даже не успела спросить, о чем эта песня.

– Да?

– Мне так жаль, – повторил он. – Я… даже не знаю. Не думал, что это так трудно – не быть всегда рядом.

– Ты сейчас рядом.

– Опоздав на несколько часов.

Я хотела ответить, но промолчала, слова не шли… Пока сестер не было дома, я так ждала его звонка. А ведь знала, что он ужасно занят. Но иногда так тяжело смириться с этой мыслью. Мне хотелось занимать не менее важное место в его жизни, чем музыка или группа. Даже думать об этом больно. Чжэ Ён и я – мы оба старались изо всех сил. Нельзя требовать друг от друга большего.

– Если бы я могла – написала бы счастливый конец для нашей истории, – сказала я, – или нарисовала бы. Я ведь еще ничего в своей жизни не написала.

– Уверен, что все произойдет само собой, – заметил Чжэ Ён. Похоже, он не допускал и мысли, что может быть по-другому. – Думаю, что перед счастливым концом каждый человек должен пройти через некоторые трудности. Тем ярче финал.