– В этом его изюминка.

Усмехнувшись, Лив достала из ящика нож и отрезала нам по кусочку. Включив телевизор, мы расположились в гостиной. Торт получился таким вкусным, что, едва попробовав, я тут же захотела еще. Мне казалось, торт будет жирным из-за крема, но нет: легкий и нежный, а клубника добавила фруктовой свежести.

– Я опасалась, что рецепт слишком сложный, – заметила Лив, доедая свой кусок. – А все оказалось очень легко.

Хотела бы я знать, что Лив подразумевает под «легко». Прояви я желание самостоятельно испечь такой торт, это наверняка закончилось бы катастрофой.

Остановиться мы смогли, только когда уничтожили почти половину. Я заранее предчувствую проблемы с пищеварением, но оно того стоило. Мы вполуха слушали шедшую по телевизору документалку про животных. Лив переписывалась с кем-то по телефону, а я была чрезвычайно занята тем, что пыталась не умереть от обжорства.

– Ой, – внезапно пробормотала Лив. – Чуть не забыла.

– Что?

– Завтра же годовщина смерти мамы с папой. – Она обронила это как бы невзначай, походя, и мне понадобилось несколько секунд, чтобы уловить смысл ее слов. Когда же до меня дошло – тут же перехватило дыхание.

Глава 26

Глава 26

Голова пошла кругом. Даже сделав над собой огромное усилие, я так и не смогла перестать думать о том, что впервые забыла о годовщине смерти родителей. Я была так занята бардаком в своей жизни.

И все-таки. Как… как же я могла забыть?

Не помню, как я уходила из гостиной и что говорила Лив. Видимо, просто встала и ушла, потому что очнулась, уже стоя на коленях перед кроватью и пытаясь отыскать под ней маленькую коробку, которую всегда там хранила. Наконец, я нащупала шероховатый картон, ухватила коробку за угол и аккуратно вытащила на свет. Прислонившись к кровати, положила ее на колени.

Я включила маленькую лампу на тумбочке. Лампа была не очень яркой, но ее вполне хватало, чтобы не сидеть в потемках. Маленький круг света, в центре него – я, а вокруг пляшут тени.

Коробка была уже старой и не очень красивой. Я вытащила ее из мусора, когда мы с Лив переехали к Мэл. Уголки растрепались, сама коробка пахла старой бумагой, которая долгое время валялась позабытой. Но задачу свою коробка выполняла на славу: она защищала самые дорогие для меня воспоминания. А доставала я их каждый год в один и тот же день.

Я подняла крышку и положила ее на пол. И мама тут же приветливо улыбнулась мне с фотографии. На снимке она, должно быть, ненамного старше, чем сейчас Мэл. На руках мама держит маленький сверток, из которого выглядывает крошечное личико. Мама смотрит в камеру с такой теплотой и любовью, что сердце у меня болезненно забилось. Я знала точно, в каком порядке лежали фотографии: сначала только мама, потом родители перед нашим домом. Лив тогда уже подросла и научилась бегать. Ее размытый кусочек попал на последний кадр.