Я закрыл ей рот поцелуем, обхватив ладонями ее лицо, вкладывая в этот поцелуй все свои чувства – четыре года невысказанной любви и ожидание целой жизни впереди, вместе.

– Я люблю тебя, – прошептал я ей в губы. – Как же сильно я тебя люблю. Господи, Вайолет. Дела были хуже некуда, но однажды ночью я, спотыкаясь, вышел из темного леса, потерянный, а ты оказалась рядом.

Ее глаза сверкали от слез, но широкая улыбка озаряла ее лицо.

– Ну что ж, – выдохнула она, сдерживая слезы. – Рада, что мы это выяснили. И, для сведения, это лучший… подарок… на день рождения…

Она снова поцеловала меня, сжимая мои ладони, а затем отступила и направилась к своей машине. Она помахала рукой из окна и уехала.

Я опустился за столик возле кафе, пораженный тем, как один день может одновременно обернуться самым лучшим и самым худшим. Через несколько минут на стоянку въехал черный «Эскалейд» и остановился рядом с магазином. Пассажирское окно опустилось, и Эвелин посмотрела на меня из-под своих солнцезащитных очков.

– Эй, малыш, тебя подвезти?

Я ухмыльнулся и открыл заднюю дверь, чтобы сложить свои вещи, затем забрался на переднее.

Эвелин сняла очки.

– Черт возьми, что с тобой случилось?

Я напрягся.

– Пустяки.

– Пустяки? – взвизгнула она. – Да ты настоящая катастрофа и… Господи, что это у тебя на шее?

Шарф Холдена сполз, и я сдернул его.

– Не беспокойся об этом.

– Не беспокоиться?.. Боже, ты в порядке?

– В порядке, но… я выгляжу ужасно, да? Для интервью?

– Не идеально, – буркнула Эвелин, заводя машину и направляясь к выезду. Ее взгляд внезапно стал задумчивым. Она что-то прикидывала в уме. Через несколько минут она выдала: – Я дам тебе тональный крем, намажешь шею. Я все время использую его для таких вещей.

Я качнул головой.

– Все время для какого рода вещей?