– Уверена, она и так это поняла, – огрызнулась мама, правда, без особого энтузиазма. Она махнула рукой. – Прости. Прости. Просто расскажи ей уже. Или это сделаю я.

– Да пожалуйста.

Мама тяжело вздохнула и повернулась ко мне.

– Во-первых, позволь мне сказать, что ты не виновата. Ты наверняка сделаешь такой вывод, но это не так. Скорее результат накопившихся за много лет плохих решений, помноженных на наши ошибки.

– Ясно.

Мама снова тяжело вздохнула.

– Твои заявления на финансовую помощь спровоцировали проверку наших доходов налоговым управлением. При обычных обстоятельствах это не имело бы большого значения. Но…

– Но мы разорены, – закончил папа. – Более чем разорены.

– Мы в полной заднице. – Мама отхлебнула из кофейной чашки, в которой не факт, что был только кофе.

Я уставилась на них.

– Что произошло?

– Несколько лет назад у меня были неприятности, – произнес папа. – Я занимался одним приложением. Предполагалось, что оно принесет нам грандиозный успех, но проект провалился.

– А провалился, потому что твой отец украл код у другого разработчика, работавшего над похожим приложением, – вставила мама.

Папа покачал головой и гневно скривил губы.

– Я ничего не крал, – закипал он. – Но да… разработка оказалась запатентована, а я по глупости это проигнорировал. На меня подали в суд, и нам пришлось приложить все усилия, чтобы сохранить это в тайне, иначе бы мы не спаслись от полного краха.

– Так вот куда делись деньги на мое обучение? – догадалась я. – Чтобы покрыть судебный иск?

– Не только, – ответила мама, ерзая на стуле. – Судебное решение оказалось серьезнее, чем мы могли вынести. Они собирались отобрать наш дом, машины. Весь образ жизни, к которому мы привыкли.

– И твоя мать не могла бы этого вынести, – едко заметил папа, и я с болью поняла, что любви между ними не осталось. Ни капли.

– А ты мог бы? – вскинулась мама. – Признаться миру, что мы банкроты? Я заткнула дыру в нашей чертовой дырявой лодке.

– Как? – спросила я, несмотря на то, что у меня не было никакого желания услышать ответ.